«Коктебель- 21».Александр Каштанов.

Пьеса в 5-ти картинах (в пьесе использованы стихи М.Волошина, З.Гиппиус, И.Савина).
Действующие лица:

Максимилиан Волошин, поэт.

Бела Кун, председатель Крымревкома.

Силантьев, красногвардеец.

Иван Шмелев, писатель.

Наблюдатель, читает стихи.

Отдыхающий.

Местный житель.


КАРТИНА ПЕРВАЯ
Наши дни. Коктебель. Лето. Берег моря. Появляется Местный житель и Отдыхающий в оранжевых шортах и яркой майке.
О т д ы х а ю щ и й. Я первый раз в Коктебеле! Что у вас есть здесь выдающегося, кроме нудистского пляжа?

М е с т н ы й ж и т е л ь. Вы первый раз в Крыму?

О т д ы х а ю щ и й. Да. Я много раз бывал в Турции. Про Крым мне рассказывали родители. Про замечательные пейзажи, море. Говорили, что я должен обязательно побывать в Коктебеле.

М е с т н ы й ж и т е л ь. Они были правы. Коктебель - это целая легенда.

О т д ы х а ю щ и й. (рассеянно). Куда мне сходить после пляжа?

М е с т н ы й ж и т е л ь. Я думаю, что главное в Коктебеле – это Дом поэта. Дом Максимилиана Волошина.

О т д ы х а ю щ и й. Волошин? Не слышал о таком. Он писал стихи о любви?

М е с т н ы й ж и т е л ь. Не только. У него есть стихи о о грехе и совести, о предназначении , о России. И даже о демонах!

КАРТИНА ВТОРАЯ
Коктебель. 1921 год. Декорация дома в форме корабля. На переднем плане деревянный стол и скамья. Входит Бела Кун. Одет по революционному : во френче, галифе и сапогах, с кобурой наперевес . Вместе с ним заходит красногвардеец с багажом в руках.
Б е л а К у н. (осматриваясь). Так вот как выглядит знаменитый Дом поэта, о котором мне рассказывал товарищ Луначарский. Действительно, похож на корабль. А где же капитан этого корабля?
Входит Волошин. Он с бородой и в рубахе на выпуск. В руках планшет с акварелью.
В о л о ш и н. Здравствуйте, с кем имею честь?

Б е л а К у н. Здравствуйте, товарищ Волошин. Вы имеете честь разговаривать с председателем Крымского Военного Комитета. Я Бела Кун. Вас должны были предупредить, что я приеду с Вами познакомиться.

В о л о ш и н. Мне говорили!

Б е л а К у н. А я вас именно так и представлял! Я ведь поклонник Вашего таланта. Знаете, читал ваших «Демонов глухонемых» и многое другое. Не со всем могу согласиться. Особенно в плане идеологическом. Но по форме - идеально. Я ведь знаете, по первой профессии журналист, сам писал в юности. Но сейчас другое время, мне не до стихов. Товарищ Луначарский мне о Вас рассказывал. А писатель Рождественский говорил, что вы укрывали наших товарищей в своем доме, когда Крым был под Врангелем. И когда им грозил арест. Укрывали с риском для себя. Это, конечно, мы не забудем. (после паузы). Хотя у нас есть и другая информация. Вы знаете, товарищ Волошин, я хотел просить Вас приютить меня на некоторое время. Кроме Вас, я никого не знаю в Коктебеле и Феодосии.

В о л о ш и н. Мой дом открыт, не имею права Вам отказать. Вы прибыли в Коктебель с какой-то особой целью?

Б е л а К у н. Хотел с Вами поговорить о времени, о поэзии, о вечном! Поспорить с Вами. Я знаю, Вы не очень то разделяете мнение, что поэт должен поставить свой талант на службу революции, особенно в такой момент, когда идет гражданская война.

В о л о ш и н. Надеюсь, что война окончена. Врангель покинул Крым. Вы победили.

Б е л а К у н. Врангель да, но не все врангелевцы. Контрреволюцию одним выстрелом не одолеть.

(Б е л а К у н достает из кармана галифе листок бумаги)
Вот!Вот, товарищ В о л о ш и н, возьмите, читайте!

В о л о ш и н. (надевая пенсне) Что это?

Б е л а К у н. (заметно повышая голос) Это телеграмма от товарища Троцкого. Самого товарища Троцкого! Понимаете Вы это! Это ответ на мое приглашение посетить Крым, который мы отвоевали у белых. Он пишет здесь, что ноги не будет его, товарища Троцкого, на этой земле, пока в Крыму останется хоть один контрреволюционный элемент! Хоть один! А Вы говорите, победили. Все только начинается!

В о л о ш и н. Начинается? Поймите - война противоестественна! Она противна самой природе!

Б е л а К у н. Мы еще поговорим об этом. А пока я хотел просить Вас разместить меня в доме. Я устал. Мне нужно написать письма. Хотя мне кажется, что мои руки больше скучают по пулемету, чем по перу (оглядывается.) Силантьев, неси мой багаж.

Входит красногвардеец с багажом и ставит багаж рядом с Б е л а К у ном.

Волошин садится за стол. Б е л а К у н рядом с ним. Появляется Наблюдатель в форме красногвардейца читает стихотворение В о л о ш и на .
Для пропаганды на юг.
Идти запущенным садом.

Щупать замок штыком.

Высаживать дверь прикладом.

Толпою врываться в дом.

У бочек выломав днища,

В подвал выпускать вино,

Потом подпалить горище

Да выбить плечом окно.

В Раздельной, под Красным Рогом

Громить поместья и прочь

В степях по грязным дорогам

Скакать в осеннюю ночь.

Забравши весь хлеб, о «свободах»

Размазывать мужикам.

Искать лошадей в комодах

Да пушек по коробкам.

Палить из пулеметов:

Кто? С кем? Да не всё ль равно?

Петлюра, Григорьев, Котов,

Таранов или Махно...

Слоняться буйной оравой.

Стать всем своим невтерпеж.

И умереть под канавой

Расстрелянным за грабеж.

Б е л а К у н. Товарищ Волошин, Крымревкому здесь придется провести большую работу. А потом наступит время для стихов. Вы со мной не согласны?

В о л о ш и н. Здесь пролито уже столько крови!

Б е л а К у н. Мы отвечаем красным террором на белый террор. Это необходимость и неизбежность. С классовым врагом большевики обязаны поступать безжалостно. Хотя в своем творчестве вы отрицаете насилие ,как форму борьбы за правое дело. Но не большевики Кровь –это алый цвет революции!
Появляется Наблюдатель в форме комиссара и читает стихотворение Волошина .

Зверь зверем. С крученкой во рту.

За поясом два пистолета.

Был председателем «Совета»,

А раньше грузчиком в порту.
Когда матросы предлагали

Устроить к завтрашнему дню

Буржуев общую резню

И в город пушки направляли, -

Всем обращавшимся к нему

Он заявлял спокойно волю:

- «Буржуй здесь мой, и никому

Чужим их резать не позволю».

Гроза прошла на этот раз:

В нем было чувство человечье -

Как стадо он буржуев пас:

Хранил, но стриг руно овечье.

Когда же вражеская рать

Сдавила юг в германских кольцах,

Он убежал. Потом опять

Вернулся в Крым при добровольцах.

Был арестован. Целый год

Сидел в тюрьме без обвиненья

И наскоро «внесен в расход»

За два часа до отступленья.

В о л о ш и н. Командарм Фрунзе обещал всем сдавшимся офицерам амнистию.

Б е л а К у н. Для контрреволюции не может быть амнистии! Поражаюсь Вам товарищ Волошин! По-видимому, поэтический дар, талант художника делает человека недальновидным и нерациональным, не способным просчитывать больше, чем на шаг вперед. Мы знаем, что вы укрывали у себя белых офицеров. Но в то же время ,когда Крым был под Врангелем, вы прятали у себя в доме наших товарищей. Это известно товарищу Троцкому и товарищу Луначарскому. Скажите, вы по-прежнему считаете, что поэт может оставаться над схваткой?

В о л о ш и н. Как может быть иначе? И как может поэт иначе ,когда идет братоубийственная война.

Б е л а К у н. Если пролита кровь, невозможно не запачкать руки. Все на чьей-то стороне. Все соучастники. Нельзя положа руку на сердце быть одновременно на стороне жертвы и палача. Вы, товарищ Волошин прятали белого офицера Ивана Савина? Можете не отвечать, сейчас он у нас. Не беспокойтесь! Мы его отпустим. Он финн по происхождению .Его настоящая фамилия Саволайнен. Пусть возвращается к себе на родину. Мы тоже можем проявлять гуманность и сострадание. Пусть едет в свою родную Финляндию.

В о л о ш и н. У него погибло 4 брата. Он остался один.

Б е л а К у н. Они все были в белом движении. Они воевали против нас.

Волошин. Только двое погибло в бою. Двоих братьев вы совсем недавно расстреляли.

Б е л а К у н. Их призвали к ответу.

В о л о ш и н. Потомки вам этого не простят.

Появляется Наблюдатель в окровавленной форме белого офицера. Читает стихи Савина.

И смеялось когда-то, и сладко

Было жить, ни о чем не моля,

И шептала мне сказки украдкой

Наша старая няня — земля.
И любил я, и верил, и снами

Несказанными жил наяву,

И прозрачными плакал стихами

В золотую от солнца траву . . .

Пьяный хам, нескончаемой тризной

Затемнивший души моей синь,

Будь ты проклят и ныне, и присно,

И во веки веков, аминь!

Появляется Отдыхающий в оранжевых трусах.
Отдыхающий.Что это мне наговорил местный житель!? Теперь вечером Черное море мне пунцово-красным и даже бордовым . Во всем виновата мадера! Что-то тут происходило раньше!?. Надо завтра сходить в Дом-музей Волошина. Потом дома покажу всем фотографии.(убегает).

Бела Кун. Потомки не простят нам, если мы отдадим победу! Если мы предадим или профукаем революцию, как бы в мирное время.

В о л о ш и н.Сколько их еще будет этих революций?

Б е л а К у н.(расстегивая ворот френча)Я с Вашего разрешения отдохну с дороги. Проведите меня

в мою комнату. Я думаю, у Вас завтра будет тоже нелегкий день. Мы продолжим этот разговор завтра.

Картина третья

В о л о ш и н ( появляется на переднем краю сцены. Видит письмо на столе ,берет ,читает).

Волошин(шепотом).Письмо от Зинаиды Гиппиус! Здесь ее стихи.

Появляется Наблюдатель читает стихотворение Гиппиус .

И мы простим, и Бог простит.

Мы жаждем мести от незнанья.

Но злое дело - воздаянье

Само в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:

Не надо мстить. Не нам отмщенье.

Змея сама, свернувши звенья,

В свой собственный вопьется хвост.

Простим и мы, и Бог простит,

Но грех прощения не знает,

Он для себя - себя хранит,

Своею кровью кровь смывает,

Себя вовеки не прощает -

Хоть мы простим, и Бог простит

Выходит из глубины сцены Бела Кун. Волошин поспешно прячет письмо в карман брюк .

Б е л а К у н. Чем занимаетесь? Ищете гармонию? Так вот товарищ Волошин ,вернусь к вчерашнему разговору. Что бы здесь в Крыму не происходило –мы все соучастники .Все!

В о л о ш и н. Я как художник стараюсь понять ,а не участвовать.

Б е л а К у н. Знаю, что вы скажите .Не имею морального право, непротивление, гуманизм! Не получится, товарищ художник! Это говорю я Вам без всякой злобы .Я ведь Ваш поклонник, поклонник Вашего таланта. Но вы уже вовлечены ,вы принимаете во всем этом участие !

В о л о ш и н. Хотя бы потому что остался в России. Вы сказали, что вам нужен совет, но мне кажется ,в советах вы не нуждаетесь. Зачем вы здесь ,в моем доме?

Б е л а К у н. Чтобы помочь.

В о л о ш и н.Кому? Мне?

Б е л а К у н.Нет. Людям. Другим людям(оборачиваясь назад ,кричит) .Силатьев, принеси списки!

Красногвардеец входит с огромным количеством листов бумаги. Красногвардеец передает бумаги Бела Куну.

Б е л а К у н. (протягивает бумаги Волошину.) Вот возьмите это и прочтите.

В о л о ш и н. (изумленно) Что это?

Б е л а К у н. Это Вам нужно очень внимательно прочесть. Очень. Теперь для многих и многих людей все зависит от Вас, он вашей злой или доброй памяти. От прихоти, если хотите.

В о л о ш и н. (протягивая руку за бумагами). Я не понимаю…

Б е л а К у н. (отдергивает свою руку со списками). Может быть ,это лучше оставить для ночного чтения, хотя это не стихи!

Входит Шмелев.

Б е л а К у н. (глядя на Шмелева) Я знал, что у Вас сегодня будут гости.

Шмелев имеет вид изможденный и растерянный.

Ш м е л е в. Максимилиан Александрович! Я без приглашения. Здравствуйте, но я вижу, вы здесь не одни (опасливо смотрит на Бела Куна).

В о л о ш и н. Иван Сергеевич! Вы здесь какими судьбами. А это товарищ Кун, председатель Крымревкома. Со вчерашнего дня живет у меня.

Б е л а К у н. Вы должны меня помнить товарищ Шмелев. Я вас помню. Вы нам очень помогли. С вашим письмом-обращением к белым офицерам, с вашим призывом . Их регистрация теперь идет гораздо быстрее.

Ш м е л е в. Товарищ Кун, я ищу здесь сына. Специально приехал для этого из Феодосии. Говорят, что он арестован. Но он серьезно болен, у него туберкулез! Никто не знает , где он. Я в отчаянии! Писал Луначарскому, Горькому. Ни кто не может помочь. Помогите, я умоляю! Помогите или я погибну!

Б е л а К у н. Напишите товарищу Троцкому!

Ш м е л е в (подавлено) Хорошо, но почта работает ненадежно. Каждый день для него может стать последним, если он у вас в застенках.

Б е л а К у н. Товарищ Шмелев, обратитесь к Максимилиану Волошину, может он вам поможет. Он здесь в Крыму очень многих знает.

В о л о ш и н. Иван Сергеевич, если я хоть что-то сумею узнать, то обязательно вам сообщу. Но председатель Крымского революционного комитета (глядя Куну в глаза) может гораздо больше.

Мне кажется, что мы все в его руках.

Б е л а К у н. (разводит руками) Поверьте нет, не все. Вы в этом скоро убедитесь! Я проверял дело Шмелева. Да, он был арестован. Сейчас судьба его мне не известна. В Крыму много неразберихи. И, конечно, товарищи писатели, много крови. Крови много было на этой земле.

Ш м е л е в. Но мой сын… Он не виновен. Он не был у Врангеля. И он болен.

Б е л а К у н. На счет невиновности могу с вами поспорить, но не буду. Вы измождены и, по всей видимости, голодны. Я тут не с пустыми руками к товарищу Волошину. Вот мой паек, поешьте, поговорим позже.

Бела К у н выкладывает на стол свой паек и уходит в комнату.

Ш м е л е в. Как же мне разыскать своего сына!? Кто поможет если…
Волошин кладет руку на плечо Шмелева. Тот тяжело опускается на скамью рядом со столом. Медленно меркнет свет. Раздается гул, напоминающий стрекот пулемета.

Появляется Наблюдатель. Зачитывает отрывок из служебной записки председателя ВЦИК Калинина наркому просвещения Луначарскому:

«…Сергей Шмелев расстрелян, потому что в острые моменты революции под нож революции попадают часто в числе контрреволюционеров и сочувствующие ей. То, что кажется, так просто и ясно для нас, никогда не понять Шмелеву».

Картина четвертая

Появляется О т д ы х а ю щ и й. в оранжевых трусах, полотенце на плече и сеткой пива.
О т д ы х а ю щ и й. Коктебель – это Мекка для голых. Лисья бухта! Одни натуристы.! Говорят, что местная достопримечательность, поэт Волошин, был основоположником голого отдыха в Крыму(смеется) Хотя основоположник у нас был другой – Ульянов Ленин.

Отдыхающий убегает.

Появляется Волошин и Б е л а К у н.

В о л о ш и н. Зачем вы здесь. Какая у Вас миссия?

Б е л а К у н. Особая миссия не у меня, а у вас, товарищ Волошин.

В о л о ш и н. У меня? О чем вы? Что это были за бумаги?

Б е л а К у н. Вы о списках (достает руки из-за спины, где прячет бумаги). Вот они, возьмите!

В о л о ш и н.( с испугом берет в руки бумаги)Здесь фамилии, имена, адреса. Это все местные жители!

Б е л а К у н. Здесь 40 тыс. фамилий. Их подготовили наши товарищи на местах и товарищ Землячка. 40 тысяч крымчан , сотрудничавших с Врангелем. Белые офицеры. Юнкера. Буржуазия. Хотя ,наверное, попадутся и просто сочувствующие.
Волошин продолжает смотреть на листы , и руки его дрожат.
Б е л а К у н. Будет чистка. Это список для регистрации. Это списки на уничтожение. Без уничтожения контрреволюционных элементов война не может быть закончена. Я говорил о телеграмме товарища Троцкого. Но я взял всю ответственность на себя. В списки могли попасть случайные люди, не причастные, совершившие мелкие ошибки. Для этого я у вас. Вычеркните их! Эти фамилии! Каждую десятую, но не больше. Дальше этой цифры, я сокращать списки не могу.

В о л о ш и н. (с ужасом) Почему я?

Б е л а К у н. Вы живете в Крыму с 1916 года. Я здесь никого не знаю, кроме вас. Вы здесь знаете многих. Вычеркнете своих знакомых, писателей, поэтов, литераторов. Просто тех, к кому хорошо относитесь. На ваше усмотрение. Если бы это сделал я – это был бы случайный выбор. У вас будет выбор осознанный. Вы здесь ориентируетесь. Хотя вы можете отказаться. Тогда эти люди умрут. Те люди, которым вы могли сохранить жизнь простым росчерком пера. Умрут из-за ваших псевдогумманистических представлений о добре и зле. Умрут из-за глупой задержки времени. Наверное, это было бы несправедливо. Вы не согласны?

В о л о ш и н. Дьявольский список!

Б е л а К у н. Всего лишь набор имен и фамилий. Но за каждым из них судьба, целая жизнь. Для каждого десятого здесь (тычет пальцем в списки) ,кто бы он не был, вы единственная надежда!

В о л о ш и н. Но остальные умрут!

Б е л а К у н. Это не в вашей власти. Это выше вас.

В о л о ш и н. Выше бога?

Б е л а К у н. Вы же знаете, я атеист. Я быть может ,быть и поверил бы во что-то такое, что есть свыше, если бы Венгерская республика, революция, которую я делал у себя на родине, в Венгрии, не захлебнулась бы в крови.

В о л о ш и н. И вы приехали за кровью сюда, в Россию?

Б е л а К у н. Я забыл вам сказать , что у вас только сутки. Крымревком не может больше ждать . Я взял риск на себя. Поэтому я и приехал к вам в дом .И не просто погостить. У меня очень мало времени, и у вас тоже. Если вы начнете знакомиться со списками прямо сейчас, у вас есть шанс не пропустить известную вам фамилию. Потом ваш глаз замылится. Можете не заметить фамилию своего хорошего знакомого .Начинайте прямо сейчас. Вот вам перо.

В о л о ш и н. Я все время жил в Коктебеле. А здесь Севастополь, Ялта, Бахчисарай…

Б е л а К у н. Пытайтесь вспомнить, или действуйте наугад. Я знаю, вы согласитесь. Это правильное решение. Не знаю, есть ли у вас вообще выбор. Если бы вы отказались, вы бы вспоминали этот день всю свою жизнь. И сожалели, что не спасли 4 тысячи человек. И страдали. Но теперь, когда вы согласились, это тоже будет с вами до конца ваших дней. Это никуда не уйдет. Это будет ваш крест до самой смерти.

В о л о ш и н. Как вы можете!? Вы говорите о смерти 40 тыс. человек! Какая цель оправдывает эти средства?

Б е л а К у н. 40 тысяч- это просто статистика. Разве смерть одного человека менее трагична?

В о л о ш и н. С такой философией вы вряд ли умрете собственной смертью.

Б е л а К у н. Возможно не своей, но я умру позже вас. Потому что я беру на себя ответственность, пусть даже за самые страшные решения. Меня не будут мучить сомнения. Но время идет ,я ухожу. Оставляю вас наедине с бумагами. И помните о времени ,товарищ поэт!
Картина пятая

Светает. На коленях перед домом стоит Волошин. Он что-то шепчет губами. Входит Бела Кун. В руках у него бутыль и стакан. Он нетрезв.

Б е л а К у н. Я не спал (смотрит на стоящего на коленях поэта). Вы судя по-всему тоже. Что вы делаете? И где списки?

В о л о ш и н. (вставая с колен) Я закончил.

Б е л а К у н. (выпивая из стакана) Хотите? Вы молились? О ком ваша молитва?

В о л о ш и н. Вы знаете, сегодня ночью были расстрелы в Феодосии.

Б е л а К у н. (пьяно улыбаясь) С контрреволюцией борются и по ночам, товарищ Волошин! Скажите, о ком вы молились? В Феодосии могли быть ваши знакомые?

В о л о ш и н. Я молился и по убиенным и по убивающим.

Появляется Наблюдатель и читает отрывок из стихотворения Волошина.

"Брали на мушку",  "ставили к стенке",

"Списывали в расход" -
Так изменялись из года в год
Быта и речи оттенки.
"Хлопнуть", "угробить", "отправить на шлепку",
"К Духонину в штаб", "разменять" -
Проще и хлеще нельзя передать
Нашу кровавую трепку.
Правду выпытывали из-под ногтей,
В шею вставляли фугасы.
"Шили погоны", "Кроили лампасы",
"Делали однорогих чертей" -
Сколько понадобилось лжи
В эти проклятые годы,
Чтоб разъярить и поднять на ножи
Армии, царства, народы.
Всем нам стоять на последней черте,
Всем нам валяться на вшивой подстилке,
Всем быть распластанным - с пулей в затылке
И со штыком в животе.

Б е л а К у н. (лицо его бледнеет, он выпивает стакан и ставит его на стол) Где списки? Они мне нужны. Вы должны были вычеркнуть 4 тысячи из 40 тысяч. Из тех, кого мы должны зарегистрировать.

В о л о ш и н. Зарегистрировать?

Б е л а К у н. Называйте как хотите. (морщась) У меня была тяжелая ночь. Где бумаги?

Волошин уходит и возвращается с бумагами.

Б е л а К у н. Я ничего не спрашиваю. Кого конкретно вы решили спасти. Я думаю, что это достойные люди. Умные и интеллигентные. Неимеющие никакого отношения к белому движению, к Врангелю. Поэтому ничего не говорите, я уважаю ваш выбор.

В о л о ш и н. (после паузы) Здесь есть фамилия Волошин.

Б е л а К у н. (театрально показывает недоумение) Неужели? Вы себя вычеркнули?

В о л о ш и н. Хотел спросить Вас! Вы знали об этом?

Б е л а К у н. Знал ли я? Поверьте, нет! Я бы вас вычеркнул из списка. Ваши стихи читают в Красной Армии. Они каким-то образом стремительно расходятся списком. Не понимаю ,как это происходит? Я не могу все знать!

Бела Кун забирает у Волошина списки.

Б е л а К у н. Где это? Ах вот.! Волошин Максимилиан Александрович.
Берет карандаш и вычеркивает.

Б е л а К у н. Вы знаете это самое малое, что я могу для вас сделать. (после паузы) И самое большое. Я должен отблагодарить вас за гостеприимство. Вас и ваш дом. Дом поэта. Вряд ли теперь кто-то это оспорит. Фамилию известного русского поэта вычеркнул сам председатель Крымревкома Бела Кун! Я сам исправляю чью-то ошибку!

Появляется Наблюдатель. Читает стихотворение Волошина .
«И красный вождь и белый офицер

Фанатики непримиримых вер,

Искали здесь, под кровлею поэта,

Убежища, защиты и совета».

Я ж делал всё, чтоб братьям помешать
Себя — губить, друг друга — истреблять,
И сам читал — в одном столбце с другими
В кровавых списках собственное имя.
В о л о ш и н. Будущее нам не простит кровопролития.

Б е л а К у н. Перестаньте говорить стихами! Не только наше время будут называть жестоким. Выпейте водки Максимилиан Александрович и наслаждайтесь природой и жизнью. У Вас в Коктебеле чудесно. Закончится эта канитель (бросает списки на стол), все войдет в привычное русло. К вам в дом будут приезжать люди, отдыхать, беседовать о поэзии, любоваться морем, природой. Здесь прекрасно! Вы напишете еще стихи, цикл стихов. Начнете ездить с лекциями по всему Крыму. С продуктами, с пайком, конечно, будет непросто. Но в конце концов для поэта это неглавное.

В о л о ш и н. Живым сейчас страшнее ,чем мертвым.

Б е л а К у н. Силантьев! (появляется красногвардеец). Забери мой багаж. Прощайте, товарищ Волошин. Пусть содержательной беседы не получилось. Но о нашей встрече вы вряд ли забудете. И эту ночь не забудете . Я вижу она вам далась с большим трудом.

В о л о ш и н. Я буду помнить!

Б е л а К у н. Война вещь злопамятная. Теперь и вы отчасти участник войны, а не только поэт. Хотя ,если хотите, молитесь, может быть, он (глядит вверх) услышит вас. Или уже услышал. Ведь вы спасли тысячи жизней, пусть наугад, но спасли.

(Гремит гром или это раскаты пулемета . Все поднимают головы вверх. Волошин смотрит в зал. Его лицо сосредоточенно) .
Б е л а К у н. Вы знаете, я хотел вас спросить на прощание. Когда вы умрете, какое надгробие вы хотели, чтобы вам поставили? Что должно стоять на могиле поэта? Какие слова должны быть написаны на надгробии? Что-то очень пафосное?

В о л о ш и н. (после паузы) Пусть поставят скамейку. Простую скамейку. Чтобы на ней могли посидеть девушка и юноша. Посидеть и поговорить.

Б е л а К у н. О чем?

В о л о ш и н. О любви.

Б е л а К у н. Вы неисправимы! Возможно, я приеду в этот дом погостить . Приду к вам за советом. И вы мне поможете еще раз, как помогли в этот. У вас очень гостеприимный дом. Я надеюсь, что мы подружились.

(Волошин молчит и смотрит в зал)

Б е л а К у н. Прощайте!
(Б е л а К у н и красногвардеец уходят. Волошин остается на сцене и пристально смотрит в зал.

Появляется О т д ы х а ю щ и й. в оранжевых трусах и с оранжевым полотенцем.

О т д ы х а ю щ и й. Благословенный край! Коктебель – это жемчужина Крыма! Какое безмятежное место. Здесь боги , наверное отдыхали. Это место так любили поэты! (весело бросает полотенце на сцену и убегает).

Занавес.