М.И.Цветаева.*
«Поэт: определённый духовный строй и определённый словесный дар.

Поэт: определённый духовный строй, осуществляющийся только в слове (певчем).

Поэт без стихов (то есть только духовный строй) – не поэт. Стихи без поэта (то есть голый словесный дар) – просто рифмованные строки…

У поэта нет других путей к постижению жизни кроме слова, этим он отличается от не-поэта, у которого всё (кроме)…

Слово для поэта совершенно самостоятельная единица ценности. Не звук (...), а данный звук, соответствующий данному смыслу. Ища слова, поэт ищет смысла.

Поэт неизбежно терпит крах на всех других путях осуществления. Привычный, приученный (собой же) к абсолюту, он требует от жизни то, чего она дать не может, ибо она то, из чего, а не то, что…

Ещё. Область поэта – душа. Вся душа. Над душой – дух, не нуждающийся в поэтах, если нуждающийся – в пророках…» («Родные перезвоны». Брюссель. 1952, № 1)

М.Цветаева.

ДОМ
Лопушиный, ромашный

Дом – так мало домашний!

С тем особенным взглядом

Душ – тяжёлого весу.

Дом, что к городу – задом

Встал, а передом – к лесу.

По-медвежьи – радушен,

По-оленьи – рогат.

Из которого души

Во все очи глядят –

Во все окна! С фронтона –

Вплоть до вросшего в глину –

Что окно – то икона,

Что лицо – то руина

И арена… За старым

Мне и жизнь и жильё

Заменившим каштаном –

Есть окно и моё.

А рубахи! Как взмахи

Рук над жизнью разбитой!

О, прорехи! Рубахи!

Точно стенопись битвы!

Бой за су-ще-ство-ванье.

Так и ночью и днём

Всех рубах рукавами

С смертью борется дом.

Не рассевшийся сиднем

И не пахнущий сдобным.

За которым не стыдно

Перед злым и бездомным:

Не стыдятся же башен

Птицы, ночь переспав…

Дом, который не страшен

В час народных расправ!

Между 27 июля и 10 сентября 1935

М. Цветаева

Уединение: уйди

В себя, как прадеды в феоды.

Уединение: в груди

Ищи и находи свободу.

Чтоб ни души, чтоб ни ноги –

На свете нет такого саду

Уединению. В груди

Ищи и находи прохладу.

Ктo’ победил на площади’ –

Про то не думай и не ведай.

В уединении груди

Справляй и погребай победу.

Уединение в груди.

Уединение: уйди,

Жизнь!
Сентябрь 1934
М.И.Цветаева
Тоска по родине! Давно

Разоблачённая морока!

Мне совершенно всё равно –

Где – совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с котомкою базарной

В дом и не знающий, что – мой,

Как госпиталь, или казарма.

Мне всё равно, каких среди

Лиц ощетиниваться пленным

Львом, из какой людской среды

Быть вытесненной – непременно –

В себя, в единоличье чувств.

Камчатским медведём без льдины –

Где не ужиться (и не тщусь!),

Где унижаться – мне едино.

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично – на каком

Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн

Глотателем, доильцем сплетен…)

Двадцатого столетья – он,

А я – до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне все – равны, мне всё – равно,

И, может быть, всего равнее –

Роднее бывшее – всего.

Все признаки с меня, все меты,

Все даты – как рукой сняло:

Душа, родившаяся – где-то.

Так край меня не уберёг

Мой, что и самый зоркий сыщик

Вдоль всей души, всей – поперёк!

Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё – равно, и всё – едино.

Но если по дороге – куст

Встаёт, особенно – рябина…

3 мая 1934

____________________________________________________________

*ООО «Медиаресурсы» за предоставленные автором материалы ответственности не несёт