ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ КОМПОНЕНТ ЛОКАЛЬНОЙ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ГРУППЫ (НА ПРИМЕРЕ СТАРООБРЯДЧЕСТВА ЮЖНОГО УРАЛА)
Попова О.В.

Оренбургский государственный университет, г. Оренбург
Изучение локальной этнической группы одна из актуальнейших задач этногеографии. Это важно с точки зрения сохранения этнических культур, а также выстраивания толерантных отношений в обществе.

Старообрядчество представляет собой отдельную (самостоятельную) этнокультурную группу. Старообрядцы сохранили в поразительной чистоте основополагающие ценности и традиционные этические принципы русской культуры.

В последние десятилетия, в рамках общероссийских тенденций оживления религиозности, у южноуральского старообрядчества наметились признаки конфессионального возрождения. На наш взгляд, есть несколько причин более медленного, чем у других конфессий, протекания указанного процесса. Во-первых, это особенности самоорганизации старообрядчества, характеризующегося пестротой субконфессий. Во-вторых, отсутствие достаточной базы для потенциального роста, так как почти все старообрядческие религиозные институты на Южном Урале были разрушены уже к концу 1930-х гг. В-третьих, слабость государственной поддержки, ориентированной прежде всего на «главные» религии - православие и ислам. На данный момент преобладающими для южноуральского старообрядчества являются реставрационные процессы, в будущем оно имеет шанс стать достаточно заметным, но немногочисленным явлением в конфессиональной жизни региона.

Стремление старообрядцев к полной культурно-бытовой изоляции неизбежно сталкивалось с невозможностью его практического осуществления. Это подталкивало постоянный поиск новых способов сохранения традиционных норм в условиях изменяющейся действительности, вело к созданию социокультурных механизмов, позволяющих найти компромиссный выход из возникшего противоречия. То есть именно традиционализм поставил старообрядцев перед необходимостью постоянного самостоятельного осмысления и выбора форм взаимоотношений с окружающим миром и стимулировал их парадоксальную активность. Указанные моменты, как показало исследование южноуральского старообрядчества, находят проявление как в материальной, так и духовной культуре старообрядцев [1].

Таким образом, складывание старообрядческой культуры на Южном Урале происходило в тесном взаимодействии традиции и адаптации. Попадая в новые природно-географические, социально-экономические условия и в иноэтничную среду, старообрядцы, наряду с другими группами русских, становились участниками формирования регионального среза русской культуры. При этом мощным барьером для аккультурации выступали конфессиональные установки. Однако наличие их не исключало проникновения инноваций. Находясь в тесном инокультурном окружении старообрядцы не могли избежать контактов как с русским православным населением, так и соседними этносами. Постепенно их культурные стереотипы модифицировались, некоторые элементы утрачивались или заменялись другими. Последнее облегчалось еще и преобладающим для южноуральских старообрядцев типом расселения - небольшими компактными группами в русских населенных пунктах.

Источники начала века и современные полевые наблюдения позволяют фиксировать и иноэтничные влияния в культуре южноуральских старообрядцев, носившие преимущественно утилитарный характер. Например, у башкир были заимствованы некоторые виды хозяйственных построек («карда» - плетеные загородки для скота), виды головных уборов (меховые шапки определенной формы), в число пищевых запретов вошел башкирский кумыс, у чувашей также был перенят один из видов головных уборов (войлочная шляпа) и т.д. Указанные моменты выявляют специфику материальной культуры южноуральских старообрядцев относительно других региональных старообрядческих групп.

Как показывают полевые исследования, в настоящее время материальная культура старообрядцев подверглась значительной унификации и стандартизации, но некоторые ее элементы, утратив свое утилитарное значение, перешли в разряд непременных атрибутов обрядово-религиозной сферы и закрепились в качестве доминантных признаков культуры (молельный костюмный комплекс, пищевые запреты при приготовлении ритуальных блюд и т.д.) [2].

Отсутствие у старообрядцев возможности для нормального воспроизведения культурной традиции, когда бытовое поведение определяется как обыденное, способствовало его некоторой сакрализации, наделению этическими, религиозными, нравственными ценностями. Это, в свою очередь, вызвало его детальную, жесткую регламентацию. Право считать себя носителем старообрядчества автоматически возлагало на индивида некоторые обязанности, заставляло подстраивать свое поведение под установленные каноны.

Отдельные бытовые моменты (одежда старинного покроя, чашачничество, неприятие табака и т.д.) воспринимались самими старообрядцами как символы конфессиональной солидарности и становились своеобразными маркерами локального сообщества для окружающего населения.

Богослужебная культура южноуральских старообрядцев входит в единый уральский комплекс с общей книжной, музыкальной и иконописной традициями. В настоящем степень бытования ее отдельных элементов, по сравнению с началом века, значительно изменилась (не сохранились иконопись, меднолитая пластика, почти утрачены навыки крюкового пения и т.д.). Однако основные составляющие религиозной традиции и конфессиональное самосознание продолжают сохраняться.

Длительное существование в условиях иноконфессиональной среды наложило определенный отпечаток даже на религиозную практику старообрядцев на Южном Урале, что подтверждается существованием общих с представителями официального православия и мусульманами мест поклонения (родники, могилы) [3].

Ярче всего специфика старообрядческой культуры, как и любой другой, определяется мировоззрением ее носителей. Эсхатологическое объяснение явлений будничной повседневной жизни, идеализация прошлого, мессианство, органично вошедшие в систему культурных представлений старообрядчества, характерны и для южноуральских старообрядцев.

В качестве важного компонента духовной культуры южноуральского старообрядчества и своеобразного показателя его самобытности выступает семейная обрядность. На основе собранного и систематизированного полевого материала выявлено, что в родинном и похоронно-поминальном комплексе старообрядцев сохраняются архаические черты, утраченные другими группами русских на Южном Урале, наблюдается вариативность отдельных элементов в зависимости от принадлежности к определенному старообрядческому направлению. В результате контактов с русским православным населением происходили трансформации некоторых обрядовых форм (отсутствие «банного карантина», крещение на третий день, изготовление гробов из досок, формы намогильных сооружений и др.). При этом на основе сопоставительного анализа выявлено, что в местах выхода отдельных групп южноуральских старообрядцев какие-то элементы обрядности сохранялись более длительное время или продолжают бытовать до сих пор [1].

Как уже было сказано ранее на Южном Урале проживают разные этнические группы, соответственно уровень межкультурных взаимодействий здесь был и остается чрезвычайно высоким. Соседями старообрядцев являются мусульмане и представители разных христианских течений. Кроме того, следует отметить, что пестротой отличается и состав самих старообрядческих общин, представленных множеством субконфессий

Несмотря на декларируемую замкнутость и стремление к ограничению контактов с иноверцами, в условиях полиэтничного региона старообрядцы не оставались в полной изоляции, налаживая с окружающим населением разнообразные социальные связи. Одни из них это:

1) взаимодействия, относящиеся к хозяйственно-бытовой сфере (общинное владение землей и лесными угодьями, производственная деятельность), отличались наибольшей активностью. Полевые исследования обнаруживают в материальной культуре старообрядцев множество утилитарных заимствований (способы хозяйствования, виды надворных построек, элементы костюма, традиции питания и т.д.). Они не затрагивали религиозную традицию и практически не влияли на ее сохранность, однако обеспечивали физическое выживание старообрядческих общин и, кроме того, бытовые контакты использовались старообрядцами для миссионерской деятельности;

2) взаимодействия старообрядцев с иноверцами, уже не так явно выраженным и с точки зрения канона сильно ограниченным, являются межконфессиональные браки. Установка на заключение браков только внутри сообщества, строгое следование православному запрету на кровнородственные браки, усложняли для старообрядцев проблему поиска брачных партнеров, с одной стороны, стимулируя довольно отдаленные поездки в другие старообрядческие общины, с другой, вынуждая пересматривать отношение к бракам с иноверцами.

При заключении брака более важную роль играет не этническая, а конфессиональная принадлежность партнеров, не редкость русско-мордовские и русско-пермяцкие старообрядческие семьи, хотя конфессионально-смешанные браки также довольно распространены.

Смешанные браки, несмотря на их распространенность, расценивается старообрядцами как размывание традиции. На посещающих общие молитвенные собрания и состоящих в подобном браке, накладываются различные санкции. В последние годы, по мнению старообрядческих священников, ограничению межконфессиональных браков способствуют ежегодно организуемые как в пределах Уральской епархии, так и в целом по стране, съезды старообрядческой молодежи, ставшие традиционным местом знакомства потенциальных супругов.

В свадебном ритуале южноуральских старообрядцев помимо особенностей, характерных для региона в целом (синтез северно- и южнорусских традиций), существовали детали, появление которых обуславливалось конфессиональными установками и отношением различных старообрядческих согласий к таинству брака (отсутствие венчания у беспоповцев, упрощенность обрядов и др.) [4].

Особенности формирования и функционирования в полиэтничной среде, определяющие культурное своеобразие южноуральского старообрядчества, позволяют рассматривать его как географическую группу в составе всего субэтноса русских староверов.

В масштабах Волго-Уральского региона, в соответствии с классификацией Р.Г. Кузеева, старообрядцы представляют этноконфессиональную подгруппу русских. Она внутренне неоднородна и разделяется на множество направлений, имеющих некоторые различия в духовной культуре [5].

Опыт старообрядчества актуален для понимания одного из болезненных вопросов современной России – национального. Самая традиционная по укладу жизни, верности народным традициям, национально-этническому составу часть российского общества никогда не фетишизировала «национальное» в качестве религиозной ценности. При этом в старообрядчестве речь идет не о противопоставлении «христианского» «национальному», а об установлении правильной иерархии духовных ценностей. Сохранение национальной культуры оказывалось естественным органичным следствием устремления старообрядцев сохранить духовные ценности традиционного православия.
Список литературы

1. Данилко, Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: Историко-этнографическое исследование / Е.С. Данилко. – Уфа, 2000 – 219 с.

2. Поздеева, И.В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского старообрядчества. Результаты и перспективы / И. В. Поздеева // Мир старообрядчества. - М. Наука, 1998. - Вып. 4. - С.22-26.

3. Шишов, К.А. Старообрядцы на Южном Урале / К.А. Шишов // Местные сообщества: Проблемы социокультурного развития: Сборник научных статей / Под ред. Ю.М. Резника и Н.И. Мироновой. М.: Независимый институт гражданского общества, 2010. - 192 с.

4. Данилко, Е.С. Отношение к браку и некоторые особенности свадебного обряда у южно-уральских старообрядцев / Е.С. Данилко // Старообрядческий мир Волго-Камья: Проблемы комплексного изучения: Материалы научной конференции. – Пермь, 2001. – С. 48-53

5. Кузеев, Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю / Р.Г. Кузеев. - М.: Наука, 1992. – 347 с.