Похвала стереотипу
M. Van Goubergen

martine.vangoubergen@hubrussel.be

Теория и практика преподавания русского языка

University College of Brussels (HUB)
Стереотипы пользуются дурной репутацией. Поэтому некоторые новые методы изучения иностранных языков с целью облегчить межкультурные отношения предлагают полное или частичное искоренение стереотипов. Обычно все исследователи, занимающиеся этим феноменом, соглашаются в том, что устранить стереотипы невозможно, что они являются необходимым когнитивным явлением. В данной статье мы пытаемся доказать, что они не только необходимы, но и желательны, ибо украшают коммуникацию. Их дурная репутация вытекает из необоснованных обвинений, которые мы в пяти пунктах стараемся опровергнуть и заменить похвалой в их адрес.

Ключевые слова: стереотип; метафора; архетип; прототип
Stereotypes have a bad reputation. For this reason some new approaches and methods in language teaching intend to eliminate them completely or partially in order to facilitate intercultural relations. Usually scholars who concentrate on the study of this concept agree that is impossible to avoid stereotypes, that they are a necessary cognitive phenomenon. In this article we try to show that they are not only necessary, but also meaningful because they make the communication more attractive. Their bad reputation is based on unfounded accusations. Refuting these accusations? We try to offer a more positive approach to sterotypes.

Keywords: stereotype; metaphor; archetype; prototype
На протяжении последнего столетия и в кадре разных гуманитарных наук обсуждается вопрос о феномене стереотипа, о его функции и о его влиянии. Стереотип изучается психологами, социологами, политологами, культурологами, литературоведами и лингвистами. Даже если исследования, которые досконально изучают этот феномен (Липманн 1922; Bartminski 1985), обычно не считают стереотип однозначно отрицательным феноменом, надо признать, что в общем стереотипы пользуются дурной репутацией. Термин чаще всего употребляется в контексте недоброжелательного подхода к другой этнической группе. Так что возникает вопрос об обоснованности применения стереотипных элементов в курсах русского языка и русской литературы для иностранцев.
Термин «стереотип» был введён в научный оборот американским политическим эссеистом Уолтером Липпманом, который в своей работе «Общественное мнение» старается определить природу и функцию стереотипов в социокультурном контексте. Он относит стереотипы к тем явлениям, которые не были подвержены собственному личному опыту, но которые настойчиво были переданы из поколения в поколение. Человек просто не может строить своё знание исключительно на том, что он непосредственно наблюдал. Его представление о мире опирается большей частью на полученные идеи. Стереотипы, говорит Липпман, возникают в силу неизбежной потребности в экономии усилий. В дальнейших исследованиях этот характер необходимости спас стереотип от слишком отрицательного подхода (Bartminski 1985; Boyer 2007). Ведь «стереотипизация стала рассматриваться как необходимый и важнейший когнитивный процесс.» (Мельник 1996)

Но тем не менее, выделяя стереотипам такие признаки, как повторяемость, устойчивость, редуцированность и оценочность, Липпман, как замечает С.А. Ромашко «заложил под них тикающую мину, поскольку выявленные признаки породили стремление к освобождению от стереотипов. Проблематичный статус неизбежного зла, изначально закрепленный за стереотипом как инструментом общественного сознания, неизбежная амбивалентность понятия лежат в основе многочисленных дискуссий, однако за десятилетия, прошедшие после появления книги Липпмана, так и не удалось выйти за пределы обозначенной им ограничительной черты.» (Ромашко 2009) И действительно, стереотип до сих пор чаще всего считается досадной и опасной необходимостью. В данной статье хотелось бы показать, что стереотип является и положительным феноменом, который мы любим, и без которого жизнь потеряла бы свой колорит. Что мы бы сделали без наших ярких представлений об английском юморе, итальянской элегантности, испанской гордости, французском остроумии, немецком Gründlichkeit или русской душевности? Какая была бы серая жизнь без итальянской Commedia dell’arte, французского ресторана, английского детектива, испанской корриды, немецких Bierfeste или русского балета? Эти известные и упрощающие образы нам нужны как воздух. И даже если мы хорошо осознаём, что стереотипы это грубые клише и обобщения, отдать мы их не хотим. Ими питаются наши воспоминания, наш юмор, наш поиск уюта ими.

Приглашаем поискать почему, несмотря на многочисленные предостережения по поводу их опасного характера, мы так привязаны к стереотипам.

В попытке ответить на этот вопрос следует отметить, что в полемике об определении понятия «стереотип», ассоциируются или, наоборот, диссоциируются такие термины, как «клише», «предрассудок», «карикатура» «метафора», «архетип», «прототип»…

В попытке изолировать его отрицательные, или реже, его положительные черты, слово «стереотип», зависимо от тенденции дискурса, противопоставляется тем или другим терминам. В данной статье предлагается ссылаться на эти разные термины по мере того, как они будут освещать наш поиск. Во всяком случае, общим знаменателем, который связывает все эти понятия, является идея «образа». Именно «образы» нам так дороги. Не случайно появилась новая дисциплина под названием «имагология», и не случайно она появилась в недрах литературоведения. Ведь литературоведение выдвигает самый доброжелательно настроенный подход по отношении к стереотипу и позволяет себе это делать за счёт переставленного ударения от «представления реальности» на «представление восприятия реальности» и тем самым не претендует на предикат абсолютной правды. Разработаем пять категорий по которым можно классифицировать положительные черты стереотипа.

Стереотип и метафора, и их подвижной характер: по мнению Липпмана, первая польза стереотипа состоит в том, что он является необходимым средством экономии усилий при накоплении знания. Эта черта стереотипа удивительно единогласно воспринята всеми возможными подходами и анализами. Но, как уже было сказано, этот характер необходимости ещё не освобождает стереотип от дурной репутации. То, что он является необходимым когнитивным этапом не означает, что он невинный или, что он верный. Зато, если экономия времени и усилий не гарантирует положительного эффекта стереотипа, то она способствует быстрому, связанному и яркому восприятию каких-то данных из окружающего мира. А может человек меньше озабочен экономией времени и усилий, чем ясностью представления. Обстоятельный научный подход к вещам наверное включают в себя больше элементов собранных с целью освоения отдельных частей и в конечном счёте полной картиной внешних данных. Но и такой подход не может разбираться с многообразием окружающего мира. Так что этот последний подход за счёт большей подробности и большей информации, теряет преимущество ясности, не предоставляя взамен никаких гарантий относительно адекватности с реальностью. Стереотип, в этом отношении, действует как метафора. И тот и другой прибегают к визуальным представлениям. Метафора подходит к вещам сильным, пунктуальным и мгновенным образом. Она вызывает столкновение двух понятий и это столкновение выбивает искру, которая позволяет нам мельком увидеть то, что должно было быть показано. То, что мы схватываем в тот момент, только и годится в момент восприятия и не может служить уликой в дальнейшей аргументации. Если, например, приходится объяснять, что такое окружность, то научный подход построит своё определение из разных составляющих, как π, радиус и диаметр…, а метафора просто покажет нам солнце. Эта живая и визуальная картина будет ясной и понятной, но не точной и не прочной. И она предоставит только мимолётную правду. Некоторые исследователи считают, что метафора и стереотип именно тем и различаются, что метафора подвижная, а стереотип устойчивый (Брагина 2009). Зато Люблинская этнолингвистическая школа под руководством проф. Бартминьского приходит к выводу, что стереотипы способны меняться, ибо реагируют на новую информацию (Левкиевская 2009; Bartminski 1994). Но может степень подвижности метафор или стереотипов не обязательно надо измерить по меняющемуся содержанию. Хватит признавать мимолётный характер их достоверности, чтобы они тотчас приобрели живой характер, даже если они повторяют уже знакомую информацию. Эти визуальные картинки будто бы при каждом употреблении снова мгновенно озаряют то, что должно быть передано и этим сохраняют свой живой и яркий характер.

Стереотип, архетип, прототип, и их функция образца: немного упрощая, мы бы могли различать эти три понятия тем, что архетип является идеальным образом, прототип первым образом и стереотип возвращающимся образом. Соответственно архетип, вслед за Юнгом, относят к коллективному бессознательному и ему, как правило, приписывают универсальный характер. В отличие от понятия «стереотип», понятие «архетип» почти исключительно окружено положительными коннотациями. Его употребляют, когда речь идёт о метафизических идеях Платона или об узнаваемых литературных персонажах из эпоса, легенд и сказок.

Понятие «прототипа» тоже в основном положительно окрашено в том, что в нём подчёркивается идея первичности – во времени и в статусе. Прототип в этом смысле является моделью стереотипа, который, в свою очередь, повторяет и умножает прототип. Но вместо того, чтобы различить эти три понятия, здесь предлагается искать то, что их связывает. Все три понятия являются образцами: архетип каким-то высшим, потусторонным образцом, прототип реализованным и уникальным образцом и стереотип общепринятым и обыденным образцом. А то, что характеризует образец - это то, что он служит моделью или формой, в которой можно укладывать собственный вклад и по которой можно организовать личный опыт. Так что общепринятое мнение о стереотипе как о предшествующем и другими переданном суждении только частично оправдано. И во всяком случае, любые наши знания каким-то образом сформировались на основе предыдущих и чужих знаний. Разница между высказываниями «все люди смертельны» и «все мужчины эгоисты» не в том, что личный опыт разрешает проверить первое высказывание. Личный опыт так же бессилен в первом, как и во втором случае. Но первое высказывание даже не даёт выбора согласиться или нет, там, где второе высказывание предлагает предикат, с которым на основе личного опыта можно согласиться или можно не согласиться. Угроза отсутствия личного мнения и личного опыта, следовательно, гораздо больше в случае твердого знания, чем в случае стереотипа.

Стереотип, клише, прецедентный текст и их интертекстуальная плотность: есть ещё одна причина тяги к стереотипу. С одной стороны, образцы, модели и схемы размышления, которыми являются стереотипы, нам гарантируют относительную свободу и поэтому нас привлекают. С другой стороны, они нам предоставляют уже готовые формы и уже существующие кадры, в которых мы можем приютить наши эмоциональные представления. Речь идёт о языковых клише (Сорокин 1978; Ромашко 2009), о прецедентных текстах и о готовом наборе стереотипных ситуаций. Мы конечно можем говорить «О, Иван Иванович, как хорошо, что Вы пришли. Скажите мне, чем могу Вам помочь». Но куда колоритнее будет коммуникация если скажем «Иван Иванович, каким ветром Вас сюда занесло?» Более живописный эффект будет достигнут не только благодаря поэтической окраске, но тоже, и это не меньше важно, потому, что мы чувствуем за собой культурную память народа. Кроме живописного компонента ещё добавляется и чувство принадлежности к культуре, причём речь может идти о национальной культуре или об общечеловеческой культуре. Это чувство, что за нами стоит целая совокупность разделяемого опыта, что мы в этом кадре друг друга понимаем с полуслова, нам придаёт очень тёплое ощущение присоединения к человеческой духовной и душевной жизни. Если режиссёр или другой нарратор, в начале своего рассказа хочет нам представить своих героев и нас ведёт в оркестр, где его еврейский герой играет на скрипке, в парк, где его американский герой занимается джоггингом, в баню, где спорит со своими друзьями его русский герой и в ресторан, где его французский герой наслаждается компанией очаровательной дамы, мы не станем критическим образом считать, что это все банальные общие места, а наоборот, мы заметим намёк, опознавательный знак и оценим их эстетические заслуги. Можно, вслед за Людмилой Сафрановой, говорить о симулякре банальности, на почве которого автор, исходя из общего и всем знакомого инструментария стереотипов, строит дальнейшее развитие своего нарратива и следит за стереотипами, или их обновляет, или их опровергает, или их ещё каким-нибудь другим образом заполняет личными элементами (Сафранова 2006; Н. Брагина 2009).

Стереотип, карикатура и их визуальная мощь: Как уже было сказано, все здесь трактованные понятия попадают под общий знаменатель «образа». Ментальные представления, которыми являются стереотипы, были уже рассмотрены сквозь призму их метафорических свойств, где параллельно с их мимолётным характером была затронута тема визуальной яркости. Ограниченный набор черт, их преувеличение и заострение являются признаками карикатуры. Преимущество карикатуры над реалистическими рисунками состоит в том, что характерные черты яснее выделяются и тем самым более непосредственно направляют взгляд реципиента на передаваемую информацию. Другое преимущество, как кстати в случае метафоры, состоит в том, что карикатура не претендует на адекватность с действительностью и в этом смысле играет в открытую. Связать глупость с блондинками никому, никогда и нигде не покажется верной информацией. Зачем и откуда тогда такая картинка? Здесь только утрированы черты, считающиеся показателями поверхностной или искусственной красоты и с ней связанной заботой о себе. Вопрос о наличии или отсутствии зерна правды в стереотипах вызывает полемику среди исследователей. Но если дальше трактовать стереотип как карикатуру, значит как жанр изобразительного искусства, то вопрос сам собой отпадает. Стереотипом человек хочет передавать окрашенный ментальный образ и с ним связанный ассоциативный ряд эмоций и чувств, а никак не старается выразить объективную правду.

Стереотипы, предрассудки и их освободительный потентиал: самым больным вопросом по отношении стереотипа является наличие в нём оценочного момента, который обычно действует на фоне оппозиции свой/чужой. Многие исследователи слишком быстро приходят к выводу, что в этом противопоставлении своё становится синонимом хорошо, а чужое – синонимом плохо (Мельник 2010 с. 1). Г.Сибенманн справедливо исправляет это распространенное убеждение и замечает, что контраст свой/чужой может привести к зеркальному повороту: или человек ставит моделью свой собственный идеал и его противопоставляет чужим критериям, или, наоборот, исходя с критики собственного, ищет идеал в чужом (Siebenmann 2004, c. 340). Но тот же Сибенманн кончает свою статью эмоциональным призывом на борьбу против опасного греха, которым является предрассудок, забывая о том, что, после Канта, человек осознаёт, что любое знание вытекает из априорных суждений (Siebenmann 2004, c. 349). Проанализируем конкретный недоброжелательный стереотип-предрассудок и посмотрим, что именно в нём обидно и опасно. В марте этого года немецкий популярный таблоид Bild писал в контексте экономического кризиса Греции, что грекам нужно рано вставать и много работать, как это делают немцы. Обиден, во-первых, факт, что греков считают лентяями, во-вторых обидно обобщение внушая, что все греки ленивые, и в-третьих обидна недоказанная связь между образом жизни народа и кризисом. Что касается опасного характера последних двух предрассудков, можно легко оправдать стереотип, так как любой высказывание о народе или о национальности, как и научное, так и стереотипное, по определению является обобщением. То, что стереотип грубое обобщение говорит в его пользу, потому что он меньше убедителен, чем анализ основанный на исследованиях. А что касается приписываемой греческому народу лени, стоит останавливаться на интересном побочном явлении этого суждения. Напомним слова Бартминьского, который настаивает на том, что стереотип является результатом интерпретации мира, и что он выражает субъективную точку зрения (Bartminski 1999 c. 105). Одно понятие воспринимается по-разному разными культурами, и этим самым резкие контуры этого понятия расплываются. Наверное для немцев обвинение в лени звучит как смертельный удар, но может это не так для греков. Может для греков, итальянцев, русских и африканцев, лень - не самый ужасный из пороков. Может у них это понятие включает в себе эстетический или поэтический момент, как например в случае Обломова. А может у китайцев ещё и добавляется философский оттёнок указывая на невмешательство в гармонию мира. Но самое интересное это даже не то, что интерпретации одного и того же понятия бывают такими разными, а то что чужие критерии порой являются якорем спасения для собственных окаменевших предпосылок. Ничего нет более освежающего, чем совсем новый взгляд на окружающий мир. Стереотипы, если спокойно к ним относить, имеют много о чём нам рассказать.

Ф. Дервин, профессор французского языка в Университете Турку, говорит в своём докладе о «благе стереотипов», что некоторые новые методы изучения иностранных языков с целью облегчить межкультурные отношения предлагают полное или частичное искоренение стереотипов,. И он лаконически констатирует, что дело заранее проиграно (Dervin 2010). То, что выбрасывать стереотипы является утопией, почти всем понятно, но в данной статье хотелось выяснить, что не только, как везде это пишется, стереотипы необходимы, но, что была бы большая потеря если бы пришлось жить без них. Их дурная репутация вытекает из необоснованных обвинений в их адрес. На никому не доступную адекватность с действительностью или на универсальную правду, в отличие от нейтральных научных дискурсов, претендуют не они.

Так что на скамью подсудимых следует, может быть, отправить не стереотип , а скорее твёрдое знание!

Библиография

Брагина, Н.Г. (2009): “Мифология стереотипа и обыденное знание” В кн. Стереотипы в языке и культуре. сост. и отв. ред. Л.Л. Фёдорова, с. 348-356, РГГУ. Москва.

Левкиевская Е.Е. (2009): “Эволюция стереотипа украинца в русском языковом сознании” В кн. Стереотипы в языке и культуре. сост. и отв. ред. Л.Л. Фёдорова, с. 53-71, РГГУ. Москва.

Мельник Г.С. (1996): “Стереотип, формирование стереотипов в процессе массовой коммуникации” В кн. Психологические процессы и эффекты, Маss-Media. Санкт-Петербург.

Ромашко С.А. (2009): “Стереотип: к языковой и культурной археологии слова и понятия” В кн. Стереотипы в языке и культуре. сост. и отв. ред. Л.Л. Фёдорова, с. 215-226, РГГУ. Москва.

Сафранова Л. (2006): “Художественный образ-стереотип и проблема авторства”, Respectus Philologus, 9 (14) pp. 90-100.

Сорокин Ю.А. (1978): “Стереотип, Штамп, Клише: К проблеме определения понятий” В кн. Общение: теоретические и прагматические проблемы, с 133-138, Москва.

Сорокин Ю.А. & Михалева И.М. (1993): “Прецедентный текст как способ фиксации языкового сознании” В кн. Язык и сознание: парадоксальная рациональность, с. 98-117, Москва.

Bartminski J. (1985): „Stereotyp jako przedmiot lingwistyki” i.n Z problemóv frazeologii polskiej i słowiańskiej III, red. Mieczyslaw Basaj, Danuta Rytel, Wroclaw.

Bartminski J. (1994): ”Jak zmienia sie stereotyp Niemca w Polsce?” Obyczaje 4, Lublin. Przeglad Humanisticzny, 5, pp. 81-101.

Bartminski J. (1999): ”Punkt widzenia, perspektywa jezykowy obraz swiata” in Jezykowy obraz swiata. ed. Bartminski J., p. 103-120, Lublin.

Boyer H., (2007) : Stéréotypages, Stéréotypes: fonctionnements ordinaires et mises en scène, l’Harmattan, Paris.

Dervin F. (2010) : ”Des bienfaits des stéréotypes nationaux dans l’’in vivo’ interculturel”. http://users.utu.fi/freder/Bienfaits_stereo.pdf

Lippmann W. (1922): Public Opinion. Harcourt, Brace and Co. New York.

Siebenmann G. (2004): “La investigación de las imágines mentales. Aspectos metodológicos” in Imágines de España en culturas y literaturas europeas (siglos XVI – XVII), ed. J.M. López de Abiada & A. López Bernasocchi, p. 339-349, Verbum, Madrid.