Решение стать журналистом было принято в шестом классе. Даже помню первую маленькую заметку в газете. 50 строк, которые я не узнала после правки. Но именно тогда появилось ощущение, что я занимаюсь своим делом. И оно до сих пор не прошло.

Мое поступление началось с непоступления. В 10 классе блеснула надежда тепло устроиться в МГУ, нужно было написать творческую работу «Что для меня значит газета». Факультет журналистики так близок, вот их сайт, вот фото преподавателей, аудиторий… Материал, как мне казалось, получился отличный. Но, вот незадача, у организаторов файл с текстом не открылся. И об этом они сообщили уже после завершения приема работ.

Наверное, это был тот случай, когда неудачи подстегивают. С тех пор было написано и опубликовано много работ. На целую творческую папку, в которую мне очень нравилось каждую неделю вкладывать новые страницы со своим жирно выделенным именем.

Развитие действия.

В выпускном классе я перестала считать себя школьницей. В универе приходилось проводить много времени, где-то 10 часов в неделю. И там было действительно то, что мне нужно. Тексты, фото, верстка, дизайн… Потому было даже жаль тратить время на уроки. На скучных школьных предметах типа биологии или физики читала в интернете журнал «Журналист», пособия по написанию текстов и ЖЖ будущих преподавателей. И на литературе вместо сочинений выходили статьи. Первые, наивные, но я ими все равно очень гордилась.

К моменту выпуска в голове давно и прочно сидела мысль, что я почти студентка. И скорее хотелось избавиться от приставки «почти». Моя «нешкольность» дошла до того, что я стала забывать имена некоторых учителей, зато наизусть знала всех преподавателей моего будущего факультета. И со студентами уже налаживались мосты, что укрепляло мою тягу к ВУЗУ.

Школьные экзамены прошли унылой чередой, хоть и были написаны достойно. Как же радостно было, что математики нет среди предметов для зачисления! Но русские с литературами это ерунда. Я ждала главного и решающего: творческого конкурса. Однако, сначала нужно было распрощаться со школой. Получив аттестат, я не чувствовала ностальгии по времени учебы (которое было весьма бурным), мне хотелось скорее дальше. Потому на выпускных фотографиях я одна не зареванная.

Мама сомневалась в моем поступлении на журфак. Бабушка голосовала за эконом и вообще куда угодно, кроме как на ФЖ. Я без вариантов отнесла аттестат и сертификаты ЕГЭ на один факультет. До меня в списке подавших документы значилось лишь девять человек. Хм, мне всегда везло с числом 10. А вдруг и здесь поможет?.. Чего только не придумает измученный зубрежом ум абитуриента. Все, заявление заполнено, подпись поставлена. И сейчас уже можно начинать волноваться.

Подав документы, я уехала вожатить в лагерь. Мне это очень нравится и представить лето без лагеря, даже в такое непростое лето, невозможно. Начался вожатский заезд, через день творческий конкурс, а я всеми ночами репетирую концерт открытия смены. Послезавтра – письменная часть, еще через день - собеседование.

В лагере утро заезда, у меня день письменного экзамена. Я переживаю за напарника Егора, которого пришлось оставить с незнакомыми детьми.

Аудитория корпуса, здесь прошел весь последний год учебы в Школе молодого журналиста. Вот-вот должны выдать темы, а в голове лагерь. Свой университетский экзамен я представляла иначе, там не было посторонних мыслей о детях, играх на знакомствах и вожатстве. Но сегодня есть только четыре часа, папка чистой бумаги и листочек с неровно отрезанным краем, на котором написаны темы. В трех аудиториях сидит около трехсот человек и я даже не представляю их уровень мастерства. Но я должна быть лучшей. Никак не меньше.

Эти четыре часа что были, что не были. «Бонусом» появилась мозоль на пальце и ноющее запястье. Успела краем глаза зацепить отрывки работ других ребят. Внутри то и дело скребло, что там и там нужно слова заменить и вот здесь вообще убрать всю фразу. Но это их работы. А моя - вот, на восьми листах с эмблемой университета. Я еле уложилась в время, очень устала, но, в целом, собой довольна.

Сдав работу я сразу уехала к детям и брошенному напарнику. Шквал родительских вопросов пришлось отбивать уже поздно вечером, шепотом по телефону, чтобы не разбудить спящий отряд.

Через день – собеседование.

На смене полным ходом оргпериод, самые важные первые три дня смены, когда дети знакомятся друг с другом и вожатый устанавливает дисциплину на всю смену. Второй раз приходится уезжать с тяжелым сердцем, но за ночь перед вторым экзаменом дома нужно много сделать. И немного поспать, наконец.

Стол в моей комнате завален экземплярами газет, листами с текстами, вариантами титульной обложки для портфолио. Творческая папка разложена и трижды переделана. Фотографии, которые тоже вкладывают в нее, допечатаны и собраны по степени интересности. Безжалостно отметены все снимки с цветочками и листочками. Выглажено и надето ярко-красное платье. Вид у меня решительный. Анализ газет делаю уже в автобусе по дороге на экзамен. Вспоминаю любимых журналистов. Читаю ленты новостей. Приехала первой и сразу к таблице с результатами за письменную работу.

А таблицы и нет.

Я волновалась, честно. Но все-таки была уверена в своей работе. Ведь не зря же я два последних года работала в молодежных газетах и даже была в одной из них редактором. Не зря же я перечитала за это время почти весь спектр деловых и общественно-политических газет с журналами, которые нашла в киосках Роспечати. Успешно закончила Школу молодого журналиста и повыигрывала все проводимые ФЖ олимпиады. Не зря мечтала столько лет оказаться здесь, в этих стенах, уже ставшими мне родными.

Народ подходит. Народ нервничает. Разговоры неизменно сводятся к теме баллов и письменных работ. Все клянут ЕГЭ и заламывают руки.

Я была первой, кого пригласили для собеседования. И пробыла на нем не более пяти минут. Преподаватели, сидевшие там, уже имели обо мне хорошее представление, портфолио добавило веских аргументов в мою пользу. Одна из преподавательниц оказалась выпускницей моей гимназии и вожатой в прошлом, так что моя история про оргпериод ее позабавила и окончательно сняла все напряжение. Итог годам проделанной работы подводился с улыбкой. Мои сто баллов были засекречены для создания интриги у остальных, и, выходя обратно в толпу ожидающих, я вскользь бросила, что все хорошо. А внутри стреляла фейрверками торжества.

Вечером того же дня было открытие в лагере. Эмоции окончательно меня затапливали и щедро расплескивались. На фотографиях, сделанных тогда, я свечусь, и этот подъем до сих пор отголосками пробивается в воспоминаниях.

Развязка.

Когда были объявлены списки зачисленных, я все еще была в лагере. Вечером мы в отряде анализировали очередной день и рисовали разноцветный город на большом ватмане, рассказывая, почему именно это здание таким цветом нарисовано. Когда дошла очередь до меня, я взяла красный фломастер (того же цвета, что было мое платье в день собеседования) и изобразила силуэт главного корпуса ТГУ. Хоть я не рассказала детям, что это за здание и почему я его рисую, мой напарник все понял. Он незаметно взял меня за руку и пожал ее. А, ведь, когда я только начала свой путь, мне было столько же лет, сколько ребятам этого отряда. И я бы хотела, чтобы у них тоже все получилось.