Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международном частном праве

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет права
Кафедра международного частного права

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

на тему

«Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международном частном праве»

Студент группы № 5МЧП

Прошко Павел Вячеславович

Научный руководитель:

Ерпылева Наталия Юрьевна

Доктор юридических наук, профессор

Дата регистрации: ____________________________

Дата защиты:_________________________________

Оценка: _____________________________________

Москва, 2013

Содержание
Введение 3

Глава 1. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в национальном законодательстве 6

§_1.-Понятие публичного интереса в национальном законодательстве 6

§_2.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: национальное регулирование 10

Глава 2. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в международных договорах 27

§_1.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: международное регулирование 27

§_2.-Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: Соглашение ТРИПС 35

Глава 3. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в судебно-арбитражной практике 43

Заключение 54

Библиография 56
Whenever there is a conflict between human rights and property rights, the former must prevail.

Abraham Lincoln

Введение

Юридическая, философская и экономическая аргументация защиты произведений современных авторов, изобретателей и продюсеров берет начало еще в Древнем Риме. Со временем в систему интеллектуальной собственности были включены такие термины, как «поощрение», «вознаграждение», «естественные права», «публичный интерес», «общественные блага», «пиратство» и др. В то время как суждения критиков относительно места и роли интеллектуальной собственности различаются в зависимости от эпохи, а также от принадлежности самого критика к создателям, инвесторам или пользователям, некоторые позиции остаются практически непоколебимыми.

Одной из таких позиций является предоставление охраны объектам интеллектуальной собственности. В течение длительного периода времени такая защита носила практически абсолютный характер, а интересы иных субъектов не учитывались. Однако в последнее время все чаще говорят о необходимости введения институтов, которые могли бы быть использованы на стороне общества при столкновении последнего с интересами правообладателей.

Примером данного института является публичный интерес, который позволяет наиболее полно отразить интересы широкого круга субъектов в совершенно разных сферах жизни. Если говорить о праве интеллектуальной собственности, то возможность его ограничения в публичных интересах является весьма дискуссионной темой. До сих пор не представляется возможным достигнуть консенсуса по вопросу баланса интересов даже на национальном уровне, не говоря уже о международном.

Актуальной рассматриваемую тему делает интенсивная интеграция многих стран, в том числе и России, в систему международных отношений, которая требует определенной унификации по ряду наиболее важных вопросов. Одним из таких вопросов можно с уверенностью назвать право интеллектуальной собственности, поскольку на сегодняшний день именно оно является, пожалуй, наиболее быстро развивающейся отраслью права как на национальном, так и на межгосударственном уровне. Данная работа находится на стыке частного и публичного права, рассматривая вопросы гражданского, международного частного и международного публичного права. При этом уделяется большее внимание частному праву.

Целью данной работы является раскрытие места публичного интереса в регулировании прав интеллектуальной собственности с позиций национального законодательства и международных договоров. В процессе исследования будут рассмотрены следующие основные моменты: значение термина «публичный интерес» в контексте права интеллектуальной собственности, возможность применения данной категории к различным видам прав, международно-правовое регулирование, в том числе и в системе Марракешского соглашения 1994 г. по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности^¹ (далее – Соглашение ТРИПС) и Всемирной торговой организации (далее – ВТО), а также ряд судебных решений.

Стоит отметить, что по рассматриваемой тематике русскоязычной литературы практически не встречается, а непосредственно по международно-правовому регулированию она и вовсе отсутствует. Именно поэтому основными источниками для написания данной работы являются статьи и книги иностранных авторов. Что касается судебной практики, которой посвящен один из разделов, то необходимо также отметить отсутствие сколько-нибудь интересных решений по данному вопросу в российских судах. Более того, большинство проанализированных дел так или иначе связаны с судами США, поскольку именно в этой стране могут быть найдены прецеденты, которые с разных сторон освещают те или иные затрагиваемые проблемы.

Глава 1. Ограничение прав интеллектуальной собственности в публичных интересах в национальном законодательстве

§ 1. Понятие публичного интереса в национальном законодательстве

В первую очередь необходимо определить, что в данной работе будет подразумеваться под публичным интересом. В России понятия публичного, государственного и общественного интереса зачастую употребляются как тождественные, однако некоторые исследователи находят между ними различия^². Так, в отношениях, связанных с правом интеллектуальной собственности, термин «публичный», с одной стороны, означает открытость или гласность (например, публичное исполнение), но в то же время он проявляется и в отношениях, связанных непосредственно с деятельностью государства (например, публичные отношения).

Отмечается, однако, что государственные интересы в праве интеллектуальной собственности выделяются как самостоятельные в тех случаях, когда государство «выступает в качестве обладателя исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, например, при создании произведений по государственному контракту»^³. Все остальные интересы, присущие государству, в том числе и интерес в создании новых объектов интеллектуальной собственности, следует отнести к понятию публичные интересы. Таким образом, можно сделать вывод, что публичные и государственные интересы фактически совпадают по своему значению.

В то же время отмечается, что общественный интерес имеет особый смысл. Г.А. Свердлык утверждает, что реализация общественного интереса «предполагает наиболее полное удовлетворение общественных потребностей и обеспечение всестороннего развития всех членов общества»^⁴. Тем не менее, безусловно, будет довольно сложно четко отграничить понятие «общественный» и «публичный», поскольку «с одной стороны, трудно охватить все стороны жизни, имеющие публичное значение, с другой стороны, динамика общественного развития, изменение материальных условий жизни позволяют говорить о «публичном» как о постоянно эволюционирующей категории»^⁵. Стоит отдельно отметить, что по какой-то причине ни в одной из указанных выше работ авторы не обращаются к положениям ст. 152.1 Гражданского Кодекса Российской Федерации^⁶ (далее – ГК РФ). Так, в указанной статье о разрешении на использование изображений гражданина закрепляется, что согласие не требуется в случаях, когда, помимо прочего, использование изображения осуществляется в «государственных, общественных или иных публичных интересах».

При этом не раскрывается, что понимается под любым из видов интересов. Грамматический анализ позволяет сделать вывод, что все указанные интересы составляют единый род – публичные интересы. Отмечается, однако, что указанное понятие является оценочным и обычно определяется через противопоставление интересам частным^⁷. Таким образом, можно сделать вывод, что ГК РФ в отношении прав интеллектуальной собственности придерживается следующей трактовки терминов: понятия общественный и государственный интерес составляют две части одного общего интереса – публичного (англ. – public interest).

Под термином «public interest» понимается польза обществу в целом, которая противопоставляется личностным интересом отдельных индивидов, групп или компаний и в которой обычно заинтересована как общественность, так и государство. Кроме того, данный термин зачастую применяется к делам, касающимся исключительно государственных интересов, например, к государственной тайне^⁸.

При этом можно полагать, что наиболее адекватным и полным переводом будет как раз «публичный интерес», поскольку в англоязычной литературе отдельно употребляются термины «social interest», который, в свою очередь, следует переводить как «общественный интерес», а также «state interest» - «государственный интерес». Если сравнивать употребление данных терминов, например, в названиях книг и работ, то можно сделать вывод, что понятие «public interest» употребляется гораздо чаще, поскольку зачастую является промежуточным между «state interest» и «social interest», позволяя охватить сразу обе эти сферы.

Таким образом, исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что применительно к правам интеллектуальной собственности категории «государственный интерес», «публичный интерес» и «общественный интерес», а также их англоязычные аналоги, не являясь полностью тождественными, находятся в непосредственной смысловой близости. В соответствии с приведенными выше доводами представляется целесообразным в данной работе использовать термин «публичный интерес».

В сфере интеллектуальной собственности он употребляется скорее не в субъективном смысле, а подразумевает общий характер совокупности позитивных общественных интересов^⁹. Такая точка зрения подтверждается законодательством ряда стран, в том числе и России, однако термин «общественный интерес», например, в ГК РФ используется гораздо чаще. Так, в ч. 4 ст. 1349 ГК РФ не могут быть объектами патентных прав технические решения, противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и морали. Не должны противоречить принципам гуманности и морали и наименование селекционного достижения (п. 2 ст. 1419 ГК РФ), фирменное наименование (п. 6 ст. 1252 ГК РФ), обозначения, регистрируемые в качестве товарных знаков (п. 3 ст. 1483 ГК РФ). При этом понятие «общественный интерес» не раскрывается, а остается на усмотрение правоприменительных органов.

Если рассматривать общемировую практику, то в сфере интеллектуальной собственности понятие «публичный интерес» обычно включает следующие явления:

Поощрение инноваций;
Здравоохранение и доступ к лекарственным препаратам;
Питание и продовольственная безопасность;
Обмен технологиями;
Антимонопольное законодательство;
Права человека;
Борьба с нищетой;
Охрана окружающей среды;
Образование и т.д.^¹⁰

Таким образом, публичный интерес в той или иной мере может относиться практически к любому из проявлений интеллектуальной собственности. Однако необходимо отметить, что в отличие от права интеллектуальной собственности, для которого в целом характерно перечисление (например, охраняемых объектов, их признаков и т.п.), признаки и проявления публичного интереса в нормативно-правовых актах обычно не определяются вообще либо же описываются в наиболее общем виде. Делается это специально, поскольку право интеллектуальной собственности развивается крайне быстро, а законодательное регулирование зачастую отстает от фактического прогресса. Если какое-либо полномочие правообладателя не закреплено в законе, то это будет ущемлять права одного человека, а отсутствие положений относительно публичного интереса может крайне негативно отразиться на жизнедеятельности и развитии миллионов.
§ 2. Публичный интерес в праве интеллектуальной собственности: национальное регулирование

Как можно увидеть, сферы употребления публичного интереса весьма разнообразны, однако наиболее часто он упоминается в законодательстве различных стран применительно к следующим двум аспектам:

Патенты;
Объекты авторского права и смежных прав^¹¹.

Стоит отметить, что термин «публичный интерес» относится и к иным областям интеллектуальной собственности: товарным знакам, фирменным наименованиям и пр., как это уже было указано выше на примере России, однако эти области являются не столь интересными для целей данной работы. В них публичный интерес обычно выступает лишь в качестве сдерживающего фактора, например, для заявителей при регистрации. Более того, в данных областях нельзя выделить какую-то закономерность, т.к. практика разнится от страны к стране, в каждом конкретном случае зависит от множества условий и, в целом, носит весьма субъективный характер.

Если говорить о патентном праве, то зачастую законы разных стран, содержащие положения о публичном интересе в данной области, крайне похожи друг на друга. В качестве типичного примера можно привести Закон о патентах Японии^¹² (далее – Закон о патентах). Так, данный закон в отношении принудительного лицензирования, которое является наиболее ярким примером проявления публичного интереса, закрепляет следующие положения. Во-первых, переговоры о возможности такого лицензирования с правообладателем должны быть осуществимыми. Если такие переговоры не завершатся успехом или вообще невозможны (например, патентообладатель уклоняется от ведения переговоров), заявитель может потребовать непосредственно от Министра экономики, торговли и промышленности (в случае наличия публичного интереса в патентуемом объекте) или от Генерального директора патентного офиса (во всех остальных случаях) разрешить вопрос о выдаче неэксклюзивной лицензии^¹³. Она должна выдаваться в следующих случаях:

Запатентованное изобретение не эксплуатируется надлежащим образом в Японии более чем три года без уважительной причины. Данное условие не применяется для тех случаев, когда еще не прошло четырех лет со дня подачи заявления на патент (ст. 83 Закона о патентах);
В случае если владелец патента или эксклюзивной лицензии для их использования эксплуатирует другое запатентованное изобретение, зарегистрированную полезную модель или зарегистрированный образец промышленного дизайна иного правообладателя, заявленные или зарегистрированные до дня подачи заявления на патент (ст. 92 Закона о патентах); и
Эксплуатация данного изобретения крайне востребована в целях удовлетворения публичных интересов (ст. 93 Закона о патентах).

При этом согласно ст. 93.1 Закона о патентах под публичным интересом в самом общем смысле понимаются такие случаи, при которых:

Изобретение является необходимым для обеспечения безопасности жизни и имущества граждан Японии или непосредственно связано с жизнью людей (например, используется для строительства общественных знаний и сооружений и т.п.);
Запатентованное изобретение препятствует устойчивому развитию области, в которой было создано данное изобретение, и тем самым оказывает существенные негативные эффекты на жизнь людей.

Большинство стран придерживается такой же или сходной модели ограничения прав обладателей патентов лишь в той мере, в которой это необходимо для предотвращения несоразмерно большего вреда для общества или страны по сравнению с защитой частной собственности одного субъекта^¹⁴.

Представляется необходимым упомянуть определенные ограничения, с которыми сталкиваются исследователи в своей деятельности. Можно обратиться к исследованию Американской ассоциации для продвижения науки (AAAS – American Association for the Advancement of Science) (далее – ААПН) относительно ограничений, которые накладываются на ученых в четырех развитых странах: США, Великобритания, Япония и ФРГ^¹⁵. Несмотря на то, что данный доклад был сделан в 2006 г., определенные выводы будут полезны и сегодня. Так, например, в результате сравнения законодательства США и Японии делается вывод, что многие ученые сталкиваются с проблемами доступа к информации, а также ее последующем распространении без нарушения чьих бы то ни было прав. И хотя отмечается, что за последние годы ситуация изменяется к лучшему, авторы делают вывод, что право интеллектуальной собственности, используемое без изъятий, делает дальнейшую исследовательскую деятельность крайне затруднительной. В данном контексте можно вспомнить о предпосылках для принятия Парижской конвенции 1883 г. по охране промышленной собственности^¹⁶ (далее – Парижская конвенция). В качестве причин выступили желание избежать отсутствия защиты патентов в других государствах, а также стремление к унификации патентных законов^¹⁷.

Интересно, что при принятии Парижской конвенции говорилось о публичных интересах, в то время как защитить пытались в первую очередь интересы государственные. Стоит отметить, что нельзя говорить о сколь-нибудь длительной практике применения института (здесь имеется в виду не декларативная, а именно непосредственно правоприменительная практика), поскольку обычно дела в отношении ограничения прав патентообладателей в публичных интересах не столь распространены. Это может объясняться тем, что данные процессы должны проводиться в отношении довольно важных патентов, а также из-за относительно сложной процедуры доказывания.

Все перечисленные выше меры можно отнести скорее к экстраординарным по отношению к патентной защите, однако в рамках данной работы необходимо упомянуть принцип срочности, который является непосредственным проявлением публичных интересов и применяется к любым патентам. Важнейшей особенностью всякого исключительного права, несмотря на его абсолютный характер, является ограниченность его действия сроком, установленным в законе.

Так, А.П. Сергеев отмечает, что сроки действия исключительного права являются компромиссом между интересами патентообладателя и интересами общества, обусловлены соблюдением разумного баланса интересов^¹⁸. Если сроки действия исключительного авторского права за всю свою историю увеличились многократно, то в патентном праве - крайне незначительно и остаются весьма краткими. Интересное обоснование этому можно найти у А.А. Пиленко: «патентная защита должна быть тем короче, чем быстрее бьется пульс промышленной жизни данной страны»^¹⁹.

Например, в 1994 г. были внесены изменения в главу 35 «Патенты» Свода законов США (United States Code, U.S.C.), которые были вызваны присоединением США к ВТО и Соглашению ТРИПС. В числе изменений, затронувших патентное законодательство США, следует назвать установление иного, чем был ранее, срока действия патента (20 лет с даты подачи заявки)^²⁰. Похожие сроки действуют во всех странах мира, в том числе и в России. Ст. 1363 устанавливает следующий срок защиты: для изобретений – 20 лет, для полезных моделей – 10 лет, для промышленных образцов – 15 лет.

Необходимо упомянуть ст. 5 Парижской конвенции, которая предусматривает возможность лишения прав на патент лишь в случае, когда выдача принудительных лицензий окажется недостаточной для предотвращения злоупотреблений, которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом, например, в случае неиспользования изобретения. Однако никакое действие по лишению прав или по аннулированию патента не может иметь место до истечения двух лет с момента выдачи первой принудительной лицензии.

История развития термина «публичный интерес» применительно и к авторскому праву, и к международному частному праву насчитывает уже не один век, поэтому в первую очередь необходимо сказать несколько слов именно о ней. 6 января 1783 г. Джон Ледъярд, автор книги «Журнал капитана Кука: последнее путешествие в Тихом Океане», обратился в Генеральную Ассамблею штата Коннектикут за законодательной защитой своего авторского права^²¹, поскольку на тот момент законодательный акт об авторском праве отсутствовал. 29 января 1783 г. Генеральная Ассамблея, вместо того чтобы принять частное постановление в отношении Ледъярда, издала один из первых законов об авторском праве в мире, Закон о поддержке развития литературного творчества и поощрении авторов произведений^²².

Этот закон предусматривал защиту прав не только авторов штата Коннектикут, но и авторов других штатов. Однако в законе было закреплено положение, согласно которому подобная защита могла быть предоставлена только в том случае, если другие штаты примут аналогичные законы. Еще 11 штатов приняли законы о взаимной защите, в которых предусматривалось положение о том, что защита не будет применяться пока другими штатами не будут приняты аналогичные законы. Единственным штатом, который не принял свой закон, стал штат Делавэр.

Несмотря на то что данные законы не содержали прямого употребления термина «публичный интерес», они были направлены на ограничение монополии автора, т.е. ограничивали срок защиты авторского права. В то же время пять законов штатов (Коннектикут, Южная Каролина, Северная Каролина, Джорджия и Нью-Йорк) содержали условия о контроле за ценами, который представлялся необходимым «для поддержки развития образования и снабжения жителей данного штата полезными книгами по разумным ценам»^²³.

В то же время в преамбулах законов главной целью существования авторского права была указана польза для общества, которая являлась результатом стимулирования авторов к дальнейшему творчеству. Таким образом, несмотря на преобладавшую в те времена идею, согласно которой авторское право было естественным правом отдельного индивида, приоритетными при его конфликте с интересами общества были последние^²⁴.

Из этого можно сделать вывод, что наряду с определенными положениями, касающимися антимонопольного права и напрямую не относящимися к праву интеллектуальной собственности, тексты законов штатов все же предполагают возможность воздействия публичного интереса на права интеллектуальной собственности, не раскрывая непосредственно термин.

На сегодняшний день деление интересов на частные и публичные сохраняется. Так, частные интересы авторов могут быть как имущественными, так и неимущественными. Они могут быть направлены не столько на извлечение дохода от использования своих произведений, сколько на такие неимущественные категории, как признание его творчества, известность и др. Данные интересы остаются у автора и в случае отчуждения исключительных прав в пользу третьего лица. При этом стоит отметить, что интересы иных правообладателей, которые приобретают права у авторов, обычно носят исключительно имущественный характер и направлены на извлечение прибыли^²⁵.

В то же время автор может представлять как частные, так и общественные интересы. Так, в отношении своих произведений он будет заинтересован в охране своих прав, однако для продолжения своей деятельности ему необходим доступ к другим произведениям литературы, науки и искусства. По этой причине при рассмотрении соотношения частных, публичных и общественных интересов в праве интеллектуальной собственности нельзя не согласиться с мнением М.И. Никитиной о том, что «не противопоставление их, а разумное сочетание способно обеспечить развитие литературы, науки, искусства и изобретательского дела»^²⁶.

Если говорить о публичном интересе непосредственно в авторском праве, то он в большинстве случаев выражается в возможности доступа к информации, научным данным, а также произведениям науки и искусства для всех членов общества. Такой интерес носит объективный характер и не связан с конкретными субъектами. При крайней важности такого рода интересов, как уже говорилось выше, их объем зачастую определяется различными неправовыми факторами: уровнем развития общества, экономическим положением, моралью, конкретными потребностями людей и т.д. Однако в связи с чрезвычайно быстрым развитием технического прогресса доступ к информации значительно упрощается, что требует определенного правового закрепления возникающих процессов.

И все же самым, пожалуй, важным проявлением публичного интереса в регулировании авторских прав следует назвать ограниченный срок охраны и переход произведений в общественное достояние. Так, в ст. 1281 ГК РФ установлен общий срок охраны исключительных прав на произведения в 70 лет после смерти автора. Ст. 7 Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений^²⁷ (далее – Бернская конвенция) авторские права защищаются в течение 50 лет, а ст. IV Всемирной конвенции 1952 г. об авторском праве^²⁸ (далее – Всемирная конвенция) – 25 лет. Срок охраны сильно зависит от государства, но обычно варьируется в промежутке между 25 и 70 годами. Переход в общественное достояние является крайне важным процессом, поскольку именно он позволяет получить массовый доступ к защищенным произведениям, который требуется для дальнейшего развития культуры, литературы и т.д.

Алекс Козински, судья Федерального девятого окружного апелляционного суда США, сказал следующее по данному вопросу: «Культура невозможна без развитого института общественного достояния. Ничто сегодня с тех пор, как мы научились пользоваться огнем, не является действительно новым: культура, как наука и технология, развивается путем приращения, каждый новый создатель производит свои работы на основе тех, которые были написаны до него. Слишком сильная защита подавляет те созидательные силы, которые должна поддерживать»^²⁹. Категория «общественное достояние» имеет своей целью сохранение культурного наследия и научного знания, которое требуется для последующих творцов или изобретателей. При этом необходимо отметить, что акцент в ограничении таких прав делается исключительно на имущественных правах, в то время как права неимущественные остаются практически неизменными.

Правовое регулирование в большинстве остальных случаев в качестве исходного принципа выдвигает защиту правообладателей. Такой подход зачастую приводит к столкновению личных интересов авторов с публичными интересами общества. В связи с авторским правом наиболее остро конфликт проявляется в пограничных сферах общественной жизни, например, в деятельности библиотек или онлайн-сервисов по обмену файлами, а такжев сферах образования и здравоохранения.

Кроме того, практически никакая деятельность, связанная с созданием объектов прав интеллектуальной собственности не может существовать без обращения к уже накопленному в этой сфере опыту. Таким образом, авторы являются одновременно носителями как частного интереса, выступая в качестве правообладателей, так и публичного интереса, поскольку для дальнейшей работы им требуется доступ на законных основаниях к информации по требуемой тематике.

В данном контексте интересно будет обратиться непосредственно к возможным путям разрешения таких ситуаций на государственном уровне. По оценке Р. Тоуса, законодательство об авторском праве, несмотря на свое название, защищает не столько творцов, сколько предпринимателей, купивших у них имущественные права. Он выдвигает ряд решений, которые позволят найти компромисс между частным и публичным интересами, а также дадут возможность государству опосредованно регулировать данную сферу. Предлагается, в частности, следующее:

укрепление и видоизменение системы авторского права, которое позволит создателям произведения самостоятельно и без посредников выходить на рынок. Такие изменения постепенно происходят и сегодня. Некоторые музыкальные группы, в том числе и весьма известные, постепенно начинают пробовать иные способы монетизации своего творчества. Так, в качестве примера наиболее успешного эксперимента можно привести акцию «плати, сколько считаешь нужным» за новый альбом группы Radiohead^³⁰;
установление общей системы выплат роялти, при которой государство возьмет на себя все издержки. Данное предложение является, однако, весьма спорным, поскольку в таком случае государство не только получит неоправданно большую роль в частных отношениях, но и огромную ответственность и серьезные риски;
учреждение государственных грантов для авторов, которые позволят не продавать им свои работы слишком дешево. Такой подход также является неоднозначным, поскольку всех авторов награждать не получится, а определение круга тех, кто получит поддержку, будет весьма субъективным;
учреждение государственных схем капитализации для авторов, которые позволят самостоятельно распространять им свои работы;
учреждение государственно-частных схем выдачи займов. Такие системы уже действуют, например, система студенческого кредитования в США;
учреждение различных конкурсов и призов для авторов^³¹.

Все указанные выше предложения определенно требуют доработки. Кроме того, основным минусом является объективная возможность их применения исключительно в развитых странах, в то время как вопрос защиты публичных интересов стоит наиболее остро в развивающихся.

Другим интересным институтом с точки зрения нахождения баланса между частными и публичными интересами может являться коллективное управление авторским и смежными правами^³². Данный институт действует уже относительно длительное время, однако далеко не всегда является эффективным. Идея коллективного управления зародилась во Франции в конце XVIII века, когда правообладатели организовались в группу по защите интересов, выступая за признание театрами их имущественных и неимущественных прав^³³. По прошествии определенного периода времени были созданы общества по коллективному управлению правами, которые действовали практически во всех сферах творчества, включая музыку, живопись, литературу и пр., и позволяли пользователям получить доступ к таким работам по всему миру.

Данные общества представляются довольно интересными в аспектах проблем, затрагиваемых в данной работе, поскольку на сегодняшний день они постепенно начинают конкурировать с транснациональными корпорациями, придерживаясь политики, являющейся взаимовыгодной как для авторов, так и пользователей и для общества в целом.
Для авторов они полезны постольку, поскольку они управляют их правами, контролируют законность использования произведения, собирают и перераспределяют роялти. Помимо экономических функций общества играют важную культурную и социальную роли, предоставляя помощь нуждающимся в ней правообладателям. Пользователи получают доступ к практически неограниченному числу произведений со всего мира с минимальными затратами^³⁴.

В то же время общества по коллективному управлению действуют в публичных интересах в целом^³⁵. Так, в законодательстве ряда стран закреплена обязанность формирования фондов из сборов данных организаций, средства из которых направляются на различные общественные нужды, напрямую с интеллектуальной собственностью не связанные. Например, во Франции до 20% сборов направляются на такие цели, как строительство, ремонт государственных объектов и т.п.^³⁶ Снижая издержки для обеих сторон в правоотношениях, они тем самым способствуют установлению правопорядка и, поддерживая, по сути, интересы авторов, служат интересам общества. Однако общества не должны превращаться в карательные органы, выступающие от имени правообладателей, а исключительно балансировать на стыке интересов.

На сегодняшний день система коллективного управления все чаще упоминается именно в рассматриваемых в данной работе аспектах: международное частное право и публичный интерес. Отправной точкой для серьезных дискуссий стал доклад профессора Иана Харгривза из Кардиффского Университета, который высказался о сегодняшних законах Великобритании в области охраны интеллектуальной собственности как о «регулятивном барьере» для инноваций и развития^³⁷. Доклад призывает отойти от регулирования важнейших вопросов прав интеллектуальной собственности внутри каждой страны отдельно и принять межнациональное законодательство в отношении важнейших вопросов, затрагивающих публичные интересы, в том числе и в области коллективного управления.

В то же время некоторые члены Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее – ВОИС) продолжают дискуссию об установлении ограничений и исключений из прав интеллектуальной собственности в публичных интересах, например, в сфере бесплатного распространения произведений в сети Интернет в особых форматах для слепых и слабовидящих. В том случае, если страны достигнут согласия по данному вопросу, планируется принятие ряда конвенций, которые создадут базис для последующего развития международного регулирования в данной области. Более того, рассматривается перспектива разрешения в рамках ВОИСвопросов ограничения авторского и смежных прав в аспекте права на информацию^³⁸. Основной целью при этом является упрощение доступа к защищенным произведениям.

Процесс согласования таких изменений постепенно начинается. Так, в сентябре 2011 г. Европейские библиотеки и представители авторов, издателей и обществ по коллективному управлению подписали договор об оцифровке и распространении некоммерческих работ путем предоставления их для публичного доступа^³⁹. Европейская комиссия сыграла важную роль в данном соглашении, поскольку именно она настаивала на предоставлении права всеобщего доступа к объектам исторического наследия Европы. Здесь стоит вернуться к рассматриваемой ситуации с коллективным управлением, а именно к исследованию Университета Амстердама, проведенному для Europeana (онлайн-портала, содержащего миллионы оцифрованных материалов, которые хранятся в Европейских музеях, библиотеках и архивах). Так, в исследовании делается следующий вывод: наиболее эффективной работа таких порталов будет на условиях лицензирования, осуществляемого обществами, либо на основе добровольных взносов. Однако должны быть четко закреплены условия доступа к материалам на законодательном уровне.

Таким образом, многие европейские ученые в итоге приходят к выводу, что компромисс между защитой авторского права и публичными интересами может быть найден именно путем введения института коллективного управления. Оно может позволить решить основную проблему и для пользователей, предоставляя возможность доступа к защищенным материалам, и для правообладателей, позволяя им увеличивать область распространения работ и получать достойное вознаграждение.

В качестве следующего шага предлагается развитие коллективного лицензирования в сети Интернет. Коллективное лицензирование позволяет получать права от многих различных правообладателей. Такие права могут серьезно различаться в зависимости от типа объекта, на который они распространяются (например, журнальные статьи, главы из книг, отдельные страницы, параграфы или изображения и т.д.), и от видов пользователей, которые имеют к ним доступ (например, получатели почтовых рассылок, читатели сайта в Интернете и др.). Если права переданы в коллективное лицензирование, то пользователи имеют возможность получить доступ к материалам гораздо проще, дешевле и быстрее. При использовании такой модели существует один «брокер», который собирает роялти от многих разных пользователей и распределяет их между надлежащими правообладателями.

В качестве доказательства того, что данные предложения останутся не только в научных трактатах, можно привести Европейскую Директиву о коллективном управлении авторскими и смежными правами и о мультитерриториальном лицензировании прав на музыкальные работы на внутреннем рынке^⁴⁰. Однако стоит отметить, что достижения приемлемого баланса между публичными и частными интересами такими методами невозможно в ближайшее время как минимум по двум причинам. Во-первых, на сегодняшний день система коллективного управления носит национальный характер и серьезно зависит непосредственно от решений отдельных авторских обществ, которые, как уже говорилось выше, иногда выступают в качестве карательных органов по отношению к пользователям, чего быть не должно. Во-вторых, система коллективного управления в том виде, в котором она существует сегодня, не может применяться к ряду прав интеллектуальной собственности, например, к патентам.