Главная Другое
Экономика Финансы Маркетинг Астрономия География Туризм Биология История Информатика Культура Математика Физика Философия Химия Банк Право Военное дело Бухгалтерия Журналистика Спорт Психология Литература Музыка Медицина |
страница 1страница 2страница 3страница 4 Театральная или радио-пьеса в 5 картинах, 15 актах Действующие лица: Роман – жених Юлии, студент института нефти и газа; он же – Гарик. Юлия – невеста Романа, студентка финансово-экономического института. Гарик – солист группы «Босяки», автор шлягеров, он же – Роман. Сергей – номинальный руководитель группы «Босяки», приятель Романа. Яков Семёнович – учитель музыки, в прошлом – саксофонист, он же – отец Силуан, священник, он же – тайный отец Романа. Эдик – репортёр влиятельной газеты «Акулы бизнеса», при случае – частный детектив. Тарабарские, родители Юлии: Шура (Ширин), черкешенка, – мать Юлии, возлюбленная Фёдора (Фархада). Мурад, татарин, – отец Юлии (официальный). Тарасовы, родители Романа: Оксана, украинка, – мать Романа, возлюбленная Якова Семёновича. Фёдор (Фархад), русский, – отец Романа (официальный), возлюбленный Шуры (Ширин). Музыканты группы «Босяки»: Андрей – ударник, Стас – электроорган. Потапыч – начальник охраны банка «Возрождение», друг Фёдора, сослуживец по спецназу в Афгане. Вася – строитель, поэт. Аня – официантка в кафе. Продюсеры, публика, милиция, охранники, униформисты. Картина первая Акт первый Ситуация прямого концерта. Звучит яркий шлягер. Световые эффекты. Оркестр свингует. Публика в восторге, орёт. Особенно выделяется загадочная фигура солиста Гарика: длинные чёрные патлы, чёрные очки, раскованность, страсть, виртуозное владение электрогитарой. Финал. На сцену рвутся фанаты. Их сдерживает охрана. Прорывается Юлия с огромным букетом роз. Вручает Гарику. Бросается ему на шею. Он не прочь от поцелуя. Всенародное объятие. Между ними прекрасный и колючий букет роз. Публика неистовствует. Затемнение. Акт второй. На авансцене уголок уличного кафе. Юлия за столиком с бокалом «фанты». Явно ждёт, нервничает. Раскованно входит Эдик с шикарной цифровой фотокамерой. Эдик (галантно): Судя по «фанте», это Вы назначили мне свидание? Юлия, не так ли? Юлия (решительно): Здравствуйте, Эдик. Да, это я. Присаживайтесь. У меня к Вам деликатное дело. Эдик (комфортно располагаясь): Я был заинтригован Вашим звонком. А кто Вам порекомендовал обратиться ко мне? Так сказать, кто наводчик? Юлия: Так, одна подружка, Верочка. Знаете такую? Эдик: Хм, Верочка, Наденька, Любаша… Да-да, кажется, припоминаю. Так в чём дело-то? Рад буду помочь, в пределах возможного, разумеется. Юлия («берёт быка за рога»): Меня заинтересовал солист группы «Босяки», некто Гарик. Знаете эту группу? Эдик: Наслышан, как же. У них сегодня премьера – бешеный успех. Я только что оттуда. Такие вещи репортёр не должен пропускать. Публика очумела. Одна красотка чуть не задушила солиста в объятиях… с розами!.. Минуточку, да не Вы ли – та красавица? Глазища горят. Царапина на щеке… Юлия (обрывает): Скажу прямо: этот человек мне дорог. Так вот, хочу знать о нём всё. Но он такой… таинственный… (Деловым тоном) Вы человек информированный, по словам Верочки, способны помочь скромной девушке. Буду весьма обязана. Вот задаток. (Достаёт конвертик.) Как видите – конвертируемая… Эдик (мельком заглянув в конвертик, небрежно прячет его во внутренний карман): Да, конечно. Сложно, но я постараюсь. Юлия (как в детективном сериале): Связь постоянная по мобильнику в любое время дня и ночи… Да, вот ещё что. У меня предчувствие… Знаете, сердце… подсказывает. Что-то у этих «Босяков» не в порядке. Кажется, взаимоотношения накаляются… Верочка говорит. Она довольно близко знакома с их ударником, кажется… Пожалуйста, не сводите с них глаз. Если что-нибудь с Гариком случится, я не знаю… Глаза выцарапаю… Загрызу… Короче, выясните. Благодарность – неумеренная. (Стремительно поднимается. Уходит.) Эдик (задумчиво выпивая рюмку коньяка, заранее заказанного Юлией): Ну, даёт! Девка совсем сбрендила! Впрочем, мне на руку. (Достаёт конверт, ловко пересчитывает доллары). Но как хороша! Пламя! Затемнение. Акт третий. На сцене – закулисы. Звучат заключительные аккорды. Нарастает овация, сопровождаемая ударником. Стремительно входят усталые, но разгорячённые музыканты: Стас, Андрей, Гарик, Сергей. С другой стороны вваливаются толпой друзья, поклонники, дельцы шоу-бизнеса. Друзья «качают» Гарика. Крики «Ура!», «Даёшь всемирные гастроли!», «Шампанского!» Справа возникает импровизированный стол: закуска, шампанское, цветы. Слева появляется Яков Семёнович, учитель музыки. Скромно стоит на отшибе от веселящейся толпы, наблюдает, улыбается: его радует успех и ликование молодёжи. Гарик замечает учителя, бежит к нему, раскрыв объятья. Гарик: Яков Семёнович, я счастлив! Наконец-то настоящий успех! А всё Вы. Мы Вам страшно благодарны! Помните, как мы вчетвером прибежали к Вам, знаменитому саксофонисту, – сопливые пацаны: «Бей – но научи!» Что-то там «мурлыкали», звенели на гитарах, барабанили по столу, «блеяли» хором. И вот теперь – триумф! В этом наполовину – Ваша заслуга. Яков: Конечно, всё помню. Главное, вы горели желанием играть. Ну, а остальное – упорство, труд, везуха, как говорится. Так что – вперёд! И Бог в помощь! Гарик: Но отчего Вы перестали выступать? Такой мастер! Сначала ушли с эстрады, стали простым учителем в музыкалке. Потом вовсе исчезли. Говорят, в подземке… играете… Неужели… Яков (с горечью): Поток времени, сынок. Время стёрло нас – тогдашних джазистов – в порошок. Да и начальство «не способствовало»: запреты, гонения, «пособники запада», «идеологические диверсанты» – и прочий бред. Но главное не в этом. Главное – душа другой музыки возжелала, возможно, небесной… Теперь, Рома, после всех трудов, удач, провалов, решил уйти от мира. Принял постриг. А там – как Бог велит. Возможно, предложат тут в пригороде небольшой приход принять: церковку восстановили, а священника нет. Гарик (с энтузиазмом): Яков Семёнович, это потрясающе! Хотя мне и не совсем понятно: жизнь кипит, события, победы, музыка – а тут в монахи… К тому же любовь… Есть тут одна девушка, так, мелькнула в публике…У неё такие глаза! Такое чувство в них. Она все наши концерты посещает. А на днях целый куст роз мне вручила – и мы потом даже обнялись – втроём: я, она и розы! Правда, розовые коготки впились довольно чувствительно… Наверно, из ревности. Яков: Ну что ж, всему своё время – и любви, и монашеству. А любовь – это прекрасно. Ведь сказано: Бог есть Любовь. И нам любить велел. Но любовь ещё и ответственность, терпение, служение любимой, любимому. Ты это понимаешь? Гарик: Да пока что о любви я одно знаю – как с головой в кипяток! Яков: Ну, ничего: любовь сама всему научит, если искренняя, от души… Что ж, прощай, сынок. Если понадоблюсь, приходи. Знаешь, где меня отыскать. Гарик: До свидания, Яков Семёнович. А как Вас в новом образе называть? Яков: Был на свете старец святой, Силуан, – простой и мудрый. Вот и меня нарекли Силуан. (Прощается, коснувшись рукой щеки Гарика. Уходит.) Всё время диалога Гарика и Якова на сцене идёт бурное застолье: выстрелы пробок шампанского, взрывы смеха, горячие речи по поводу успешного выступления. (Замысел объемного действия, 50 тактов для импровизации актёров.) Сергей: Гарик, что ты там застрял. Ты же главный виновник… торжества! Канай к нам! (Всем) Старики, ура! Лёд тронулся – теперь держись! Гарик (Вступая в разговор): Действительно, это успех. Пора клепать новые номера. У меня уже есть идейки. Такое шоу закатим: острое, современное – новые песни, музыка, мотивы разных народов – от Индии до Америки, от Кавказа до Чукотки. Вот и Яков одобряет… Сергей: Да уж: чукча не чурка, чукча – музыкант. Что, ушёл дед? Гарик: Не просто ушёл, а вообще от Мира уходит. Постригся в монахи. Возможно, даже священником будет. Сергей (со смехом): Чо ты говоришь? Ну, у старика совсем крыша поехала. Гарик: Ты напрасно так жёстко о нём. Он настоящий учитель. Прежде всего сам стремится к духовности. Наверно, он прав. Сергей: Да ты что! С его техникой на саксе, с его знаниями как раз теперь такие бабки можно заколачивать! Гарик: Ну что уж ты зарядил: бабки да бабки. А о душе кто подумает? Яков и теперь впереди многих, такие уроки нам даёт… Сергей (деланно уступая): Да ладно, честь ему и хвала… А мы – к звёздам. И без всяких там терниев. Тернии – это для тупых и мрачных… (Отходит в сторону. Говорит как бы для себя, аппартом). Вот бы и тебя в какой-нибудь монастырь запичужить, умника, чтобы под ногами не путался. Не люблю ни с кем делиться – ни славой, ни бабками, ни бабами, ха-ха-ха! (За столом веселье). Стремительно входит господин с небольшой свитой пиджачников. Господин: Кто хозяин этот группа? Карашо, отшень карашо! Я продюсер Дин Смит. Пишем тут и сейчас договор: кастрол по началу странах Восточной Эвропа. А там будем посмотреть, возможно Западный Эвропа, ну и так далее. Главный пиджачник: Во даёт! Дин Смит это Дин Смит – мигом быка за рога! Но это дела недалёкого будущего. А пока что мы вас у себя обкатаем: сначала Петербург, потом на Юга, потом уже в лапы к Смиту. По закулисам бродит репортёр Эдик. Время от времени щёлкает фотокамерой со вспышкой. Пытается что-то записать на магнитофон. Сергей: А это ещё что за фрукт? Шпион? ФСБ? Эдик: Пресса! Пресса! Акулы бизнеса. Спец.корр. Два слова в номер! Вы уже подписали контракт с господином Дином Смитом? Где ближайшие гастроли? Кто ведущий солист? Кто он, откуда возник? Крошечное интервью! Кто руководит группой «Босяки»? Каково ваше кредо? Сергей (прерывая, с апломбом): Руководитель я. А вы здесь пока что лишний. Ещё ничего не известно толком. (Охране) Покажите этому господину выход на улицу, а то здесь столько переходов и закоулков… Взрыв веселья. Затемнение. Занавес. Акт четвёртый На авансцене уличное, уже знакомое нам, кафе. Эдик поправляет слегка растрёпанную причёску, удобно располагается за столиком. Заказывает юной официанточке сто граммов коньяка с лимончиком. Достаёт мобильник, набирает номер. Эдик (со вкусом): Алло, Юлия? Добрый день, Юлечка! Да-да, это я, агент № 003. Информация номер один: некое, интересующее нас лицо на грани великих событий. Похоже, с «Босяками» подписан серьёзный контракт на гастроли: Петербург – Черноморское побережье – страны Восточной Европы… ну и так далее. Так что интересующее нас лицо (назовём его для краткости «Чёрные очки») может ускользнуть от нас, и надолго. Сеанс окончен. Иду по следу. Всего! Картина вторая На широком экране задника – город. Шум проезжей улицы. Слева – фасад современного здания с вывеской «Компания «Чёрное золото». Справа – вычурный особняк с вывеской «Банкъ «Возрождение». Сцена разделена на две части: слева – офис нефтяной компании, справа – кабинет директора банка. Акт первый В офис решительно входит женщина средних лет, подчёркнуто стройная, черты лица выдают горянку. Это мать Юлии Александра (настоящее имя Ширин, как у героини известного эпоса). Шура (как бы сама с собой): Мурад на селекторе. Самое время действовать. Ждать и терпеть больше нельзя. (Подходит к телефону, набирает номер, говорит, как бросается в холодную воду) Алё! Фёдор (ген.директор банка «Возрождение», авторитетно): Говорите! Шура: Здравствуйте, господин банк! Фёдор (всё ещё машинально): Да, слушаю… (осознавая, встревожено) Что вы сказали? Шура (молчит, прикасается к левой груди, где сердце…) … Фёдор (обеспокоено, потом смятенно): Алло, кто это? Алло! Постойте… Почему Вы молчите?.. Неужели?.. Алло! (Осторожно) Ширин?.. Говорите… Пожалуйста… Шура (чуть слышно): Фархад… Фёдор (нетерпеливо, восторженно): Ширин! Ты! Сколько лет! Где ты? Давай встретимся. Почему ты молчала?.. Столько лет… Шура: Когда расстроилась наша свадьба, сердце моё разбилось. О чём было ещё говорить? Фёдор: Да-да, я страшно виноват. Я должен был… не смиряться. Похитить тебя. Бежать с тобой. Господи, что я мог сделать – мелкий служащий сберкассы! Ни кола, ни двора, ни денег – в жестоком канцелярском мире… Шура: И тогда ты женился на госбанке: взял за себя дочь директора… Фёдор (запальчиво): Но и ты вышла замуж за нефть – за главного специалиста нефтепромысла! Ширин (самоотверженно): Нет-нет, ты ни в чём не виноват. Это я виновата: не смогла перечить родителям, братьям. «Иди за своего! Он богатый! Авторитетный! Если нарушишь волю родителей, мы тебя проклянём! Зарежем!» Они продали меня. А я была слишком робкой. И вот… Сердце моё разбилось. Ах! (Достаёт валидол). Фёдор: Что с тобой? Тебе плохо? Где ты? Я сейчас приеду… Шура (справившись с волнением): Что ты, не надо: мне уже лучше. (Деловым голосом) Я собственно звоню по делу. Знаешь, я все эти годы не теряла тебя из виду. Всё знаю: и то, что ты крупный финансист. И то, что у тебя замечательный сын, так похож на тебя… в юности… А у меня дочь Юлечка… Фёдор: Да и я не мог забыть тебя. Доходили вести. Знаю о карьере твоего мужа. Кстати, его «Чёрное золото» – клиент нашего банка, перспективное дело, особенно если объединится с газовой компанией, есть тут намётки… Ведь даже Романа своего я уговорил поступить в институт нефти и газа… Всё равно будущее за объединённым капиталом… Шура (прерывая): Так вот, у меня дочь-красавица. Но у нас с ней проблемы. Знаешь, подружки распущенные, парни какие-то… У них это называется «бойфренды». Пропадает где-то сутками. Возвращается за полночь или под утро. Сладу с ней нет: нервная, независимая. Учёбу в финансово-экономическом запустила, а ведь вот-вот защита диплома! Боюсь я за неё: взрослая дочь – это проблема. А повсюду – алкоголь, наркотики, насилие, СПИД! Нет-нет, пора ей замуж: остепенится: семья, дети – это спасение в нашем мире. Фёдор: Как ты права! У меня те же проблемы с сыном. А Юлечка, верно, похожа на тебя? Шура: Точь-в-точь я в юности. Но, к сожалению, никакой робости: другое поколение. К тому же слишком мы её избаловали: грубит, дерзит, неуправляемая… (Спохватившись) Но это всё наносное, пройдёт, как только… Я её знаю, у неё нежное сердце… Фёдор (с воодушевлением): Слушай, Ширин, у меня идея! Что если их познакомить – твою дочь с моим сыном. Он толковый мальчик, дельный, талантливый, самостоятельный – весь в меня! Вот только гитарой увлёкся: сочиняет что-то там эстрадное. Но это – хобби, не главное, пройдёт. Ведь Роман – наследник серьёзного дела. Возможно, у него с твоей дочерью получится, то что у нас не сложилось? Это было бы так замечательно! И мы с тобой – пусть косвенно – породнились бы! И наши компании, глядишь, объединились бы: нефть и финансы – это звучит! Шура (решительно): Фархад, милый! Фёдор Романович, решено, берёмся за дело! До свидания! Жди звонка… (Кладёт трубку, опускается в жёсткое кресло – прямая, как нож, молчит. Потом бормочет, как бы в себе) Твоя дочь… Вся в тебя… Это твоя дочь, наша с тобой доченька, Фёдор Романович, стало быть, сводная сестра твоего Ромки… Что делать, что делать? Но сводная всё же не вполне родная… (Прохаживается по офису. Подходит к телефону. Барабанит пальчиками по крышке стола. Наконец, хлопнув ладонью по столу) Решено. Вперёд – и будь, что будет. Но с Юльки глаз не спускать: того и гляди, что-нибудь отколет, я её знаю. Шура (порывшись в справочнике, решительно поднимает трубку, настукивает номер): Алё, это редакция «Акул бизнеса»? Девушка (тараторит): Да, это «Акулы бизнеса». Подписаться на «Акул» можно в любое время дня прямо в редакции. Пенсионерам и льготникам – скидки. «Акулы бизнеса обладают крупнейшим банком данных, подробными досье, свежайшие сведения обо всём, вчерашние, сегодняшние и завтрашние новости… Шура: Молчите и слушайте. Пригласите к телефону репортёра Эдуарда. Девушка: У нас есть два-три Эдуарда. Вам какого? Шура: Того, у которого рубрика «Скандалы, расследования, криминал». Девушка: А, это Пенкин. Соединяю. Шура: Алё, это Эдуард? Вас беспокоит… правление «Чёрного золота». Вы не могли бы наведаться к нам? Но не в само правление… Встретимся в кафе возле правления. Это рядом со «свечкой» по улице Советской, 37. Эдик: Да. Когда Вам удобно встретиться? Шура: Сегодня. Сейчас. Жду Вас через сорок пять минут. Вы меня узнаете: (шутливо) прямая, как аршин, брюнетка «кавказской национальности». На столике – «фанта», коньяк, кофе. Пароль «007». Если это не я окажусь, скажете: «Извините, я пошутил». Всё. До встречи. Занавес. Акт второй На авансцене то же самое уличное кафе, что и в первом действии. Тот же столик. Шура в светлом костюмчике. На столике оговоренные напитки. Деловым шагом приближается Эдик. Направляется к столику Шуры. Эдик: Добрый день. А вот и 007. Вы ведь меня ждёте? Шура: Присаживайтесь. Коньяк? Фанта? Кофе? Эдик: Первое и третье – для тонуса. Шура (стучит по стакану): Анечка! (Подлетает юная официантка, явно знает Шуру и её щедрость.) Фанту, коньяк, кофе, шоколад. (Анечка исчезает. Моментально появляется со всем требуемым на подносике – как по волшебству). Эдик (ловя волну аромата коньячного): Я весь внимание. Шура: Я выяснила: вы ловкий и, видимо, вездесущий человек, обретаетесь среди молодёжи всех уровней, на всех этих «шоу», «тусовках», «экстримах»… Эдик: Естественно. Шура: Необходимо выяснить, проследить, сообщить… Эдик: Видите ли, как-то это не вполне… по специальности. Шура: Гонорар неумеренный. Здесь задаток (передаёт конверт). Вы ведь знаете: аванс возвращают в случае неудачи, задаток – остаётся у Вас в любом случае. Эдик (мельком заглядывает в конверт): Я Вас внимательно слушаю. Шура: Моя дочь где-то пропадает по ночам, что-то переживает, позеленела вся, забросила учёбу. Необходимо выяснить: где, с кем, в какой степени. Если то, что я подозреваю, – уничтожить негодяя. Эдик (поёживаясь, кашляет): П-постараюсь. Но, сами понимаете, последнее… Шура: Озолочу! Вот её фото. (Показывает). Эдик: Где-то я уже видел это лицо… Шура: Зовут – Юлия Тарабарская. Запишите номер моего мобильника. Звоните в любое время дня и ночи. Моя кличка «Мадам». Ваша – 007. И учтите, если что-нибудь случится с моей дочерью непредвиденное… Эдик (поспешно): Расцарапаете! Шура: Загрызу! Уничтожу! Затемнение. Акт третий Сцена разделена на два пространства. Слева – гостиная в тринадцатом этаже АО «Чёрное золото» – «рабочей квартире» ген. директора Тарабарского. Справа – такая же гостиная жилого этажа банка «Возрождение» – квартиры ген. директора Тарасова. Сейчас освещена левая половина сцены. Мурад Тарабарский в махровом халате, сидя в удобном кресле, просматривает ленту «факса». Жена Шура держится за голову, повязанную полотенцем. Шура: Мурад, ты отец. Скажи ей своё веское слово. Она тебя услышит. Мурад: Что я ей скажу? Учится она на отлично, почти защитила дипломный. Взрослая девочка. Пока ничего не произошло. Зачем включать тяжёлую артиллерию? Ты мать – ты и скажи: имеешь право. Шура: Когда «произойдёт» – поздно говорить будет. Уже утро. Где твоя дочь? Компании, пьянки, наркотики, разврат подстерегают на каждом углу. Раньше девушка и подумать не смела о таком! Мурад (рассеянно): А ведь есть ещё СПИД, сифилис, героин… Шура: Ты меня убить хочешь! Выход один: она должна выйти замуж, срочно! Есть один прекрасный мальчик. Мурад (отрываясь от факса): Да? И кто же? Кто его родители? Ты их знаешь? Шура (выпаливает): Роман Тарасов. Мурад: Как? Тарасовы – банк «Возрождение»? Достойный союз. Но где гарантии, что их сын… Шура (срывает полотенце с головы): Я уже поговорила с отцом, Фёдором Романовичем, он сочувствует: у него те же проблемы. Мурад: Вот ты и поговори с Юлькой доверительно, по-матерински. (Осторожно входит Юлия: туфли в руках – чтобы избежать объяснений с родителями. Видит, что попалась. Слегка растеряна, замирает, но тут же справляется со смущением, принимает независимый вид.) Юлия: Привет, предки! Что-то вам не спится. Родители (хором): Ты должна выйти замуж! Юлия (обалдело): Что? В честь чего? За кого? Шура: Доченька, ты находишься на грани гибели. Тебе грозят болезни… Мурад: Насилие… Шура: Наркотики… Мурад: Позор… Шура: Тебя обидят, там, эти… жоржики. Мурад: Ловеласы… Шура: Торговцы… живым товаром! Юлия (очнувшись): Стоп. Вы с ума спятили? Мурад: Как ты разговариваешь с любящими тебя родителями?! Юлия (понимая юмор положения): Хорошо, и кого же вы мне… прикупили в мужья? Шура: Изумительный мальчик! Мурад: Сын замечательных родителей, наших деловых партнёров: отец – ген.директор крупного банка. Шура: Мать тоже порядочная женщина. Юлия: Постойте, не за родителей же я должна выйти. А каков жених? Шура: Красавец! Обаяшка! Рост! Глаза! Мурад: Достойный молодой человек. Оканчивает институт нефти и газа. Представляешь, нашему бизнесу он – родной, позарез необходим. Мы его введём в курс... подготовим поприще, а там и – чем чёрт не шутит… Я уже не молод… Шура: Видишь, прекрасная пара для нашей красавицы-дочери! Юлия: Ну, вы даёте! Я ж его в глаза не видела. Мне он – до лампочки… А, понимаю: вы продаёте дочь в рабыни банку! Как он-то называется? Шура: Роман… Мурад: Да нет, банк «Возрождение». Представляешь, как при Леонардо да Винчи… Шура: Как при Дон Жуане, Джордано Бруно… ну при этом, которого на костре сожгли, кажется. Юлия: Что-то вы перепутали, господа предки: инквизиция и прочее были после и до Возрождения. А впрочем… (в сторону) вот и повод подзаработать. Ну, погодите! Смотрите также: Черные очки Театральная или радио-пьеса в 5 картинах, 15 актах Действующие лица: Роман
511.24kb.
4 стр.
«Коктебель- 21». Александр Каштанов. Пьеса в 5-ти картинах (в пьесе использованы стихи М. Волошина, З. Гиппиус, И. Савина). Действующие лица: Максимилиан Волошин, поэт. Бела Кун, председатель Крымревкома
191.1kb.
1 стр.
Нищая кокетка (пьеса в четырех картинах) Действующие лица
274.95kb.
1 стр.
Лев-story (пьеса в пяти картинах) Действующие лица: Лео
118.93kb.
1 стр.
Трава у дома или Где-то в космосе. Пьеса в 6-ти действиях Действующие лица
217.4kb.
1 стр.
М. Крымова приключение пьеса Москва, 2010 г. Действующие лица котя – двадцать пять лет. Тетка
981.78kb.
3 стр.
Разум и чувства, или Береги здоровье смолоду! Актуальная пьеса для школьного театра Действующие лица: Петя, «Внутренний мир Пети»
111.97kb.
1 стр.
Праздник урожая Действующие лица
49.1kb.
1 стр.
В гостях у принцессы кассиопеи Действующие лица
83.82kb.
1 стр.
Остров рикоту /пьеса/ Действующие лица
368.33kb.
1 стр.
Пьеса в одном действии Действующие лица
256.63kb.
1 стр.
Герцогиня Амальфи Трагедия в 5 актах Перевод П. В. Мелковой Действующие лица 1201.52kb.
30 стр.
|