Корсунова Анна

ДАВАЙТЕ ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ

(Размышления по поводу прочитанного)

Рассказ Александра Костюнина «Рукавичка» меня протряс. Я прочитала его несколько раз и размышляю о нём не переставая. Я редко плачу над прочитанным, но сколько раз читала рассказ, столько и плакала.

Этот рассказ ведётся от первого лица, что позволяет ещё лучше представить атмосферу того времени и увидеть происходящее как бы своими глазами. Последнему особенно способствует красочный, живой язык рассказчика, простого мальчишки из бедной карельской деревни ( как будто были в то время богатые деревни).

Тёплое начало меня расслабило. Я думала, что это будет просто милый рассказ про первоклашек, которых я читала множество. Но я ошиблась. Уже с того момента, как в класс вбежала растрёпанная учительница труда, я немного насторожилась и подумала: «Ну, сейчас начнётся!» Наверно, у учеников промелькнула та же мысль.

Когда я читала, как допытывались у класса, кто украл рукавичку, мне казалось, что следующей допрашивать начнут меня .Было страшно и стыдно за себя и за учителей. Конечно, воровство нельзя оставлять без внимания, прощать и тем более поощрять, но устраивать допрос и обыск в присутствии всего класса, мне кажется, жестоко и бессердечно по отношению к таким маленьким. Учителя довели детей до слёз. Они решили свою педагогическую задачу, нашли виновного, но наказание было намного больше вины. Это подло со стороны взрослых, хотя вначале они произвели на меня хорошее впечатление.

На момент разоблачения Юры я подумала, что ведь в школе он не один такой. Многих «ломают» в детстве, от многих в трудную минуту отворачиваются даже друзья и родные. А почему? Из – за желания самоутвердиться? От безразличия? Из – за подчинения стадному чувству? Скорее, из – за всего вместе.

Хорошая книга - та, которая заставляет думать. «Рукавичка» А. Костюнина – как раз такой рассказ. Я много времени обдумывала фразу писателя о том, что никто из семьи Юры – ни братья, ни отец – ни разу не пришли и не заступились за несчастного мальчика. Почему? Ведь семья – это семь Я, где все друг за друга стеной. Так обычно и бывает в русских (думаю,и в карельских) семьях: младших опекают, защищают, заступаются за них. Что же случилось в этой семье? Почему бросили мальчика члены семьи? Может быть, Юра потаскивал что – то дома, какую то мелочь, «рукавичку» ( как привычно он заныл по- карельски – другие дети молчали); его наказывали, но никому не говорили, уверенные, что победят этот недостаток, что он «вырастет» из этого, как вырастают из детских болячек .Случай в школе стал достоянием села; приговор, вынесенный во всеуслышанье уважаемыми педагогами, был признан справедливым и в семье. На мальчике семи лет поставили крест дома. А потом – как круги по воде-в школе, в селе....

Нам не дано предугадать,

Как наше слово отзовётся…

Клеймо, поставленное ещё в детстве , в первом классе, сломало Юру, и он, устав бороться, решил стать таким , каким его хотели видеть. Да и боролся ли он? Может, стена отчуждения в семье, в школе, в селе была так высока, что он и не пытался пробиться сквозь неё к своим. Проще было найти таких же изгоев и идти с ними, стать таким, каким его считало общество.

Всё случилось из – за безответственных поступков взрослых людей ( и не только педагогов), которые не отдавали себе отчёт в своих действиях или бездействии. Из – за ярлыков, которые так любят люди навешивать на других, из – за нежелания прощать и понимать, помочь, судьбы людские разбиваются, как стеклянный шар, случайно ( а , может, и не случайно ) столкнутый со стола.

Сколько лет прожил Юра? А сколько из них было счастливых после той разборки в первом классе ? За маленькую ненужную рукавичку из школьного альбома по труду Юра заплатил годами позора и мученической смертью. Или не за рукавичку?

«…на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».

От Луки святое благовествование.

Как уместны эти слова из Евангелия! Они как будто снимают тяжесть с души читателя. На небесах Юре будет хорошо, лучше, чем на земле, где в его покаяниях не нуждались. А девяносто девять праведников ( или сколько человек в течение горькой жизни обличали и клеймили этого изгоя?) не услышат там слова одобрения и не увидят радости на лицах святых от встречи с ними.

г

И как больно осознавать, что из – за нежелания взрослых людей, наделивших себя полномочиями праведников, но не желающих помочь и разобраться, пощадить, поберечь детскую душу, пострадал не только Юра, ведь допрашивали не только его. Автор рассказал нам его историю очень подробно, а вот что случилось со Светой? Кроха в порванных колготках с выглядывающим из дырки пальчиком. Она ничего не брала, но тоже пострадала. Её допрашивали, обыскивали, класс высмеял её за куклу, учительница отругала за крестик. Бедную Свету тоже мог «сломать» этот случай с рукавичкой, может, не так сильно, как Юру, но травма вполне могла остаться. Маленький ангел в руках злых праведников…

Думать, что ты делаешь и что ты говоришь, нужно всегда.

К 75 – летию Э.Успенского

КОТ МАТРОСКИН РЕШАЕТ СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ

Коту Матроскину было скучно. Конечно, житьё в школе-интернате распрекрасное. Во-первых, есть своя корзинка с тёплой постелью. Во-вторых ,дети уважают. А в-третьих, директор школы при утреннем обходе всегда интересуется здоровьем.

Но кот хотел дела. Директор здоровьем интересуется, а корову завести не разрешает:

- Поляну вытопчет, все цветы съест!

«Трава на поляне всё равно завянет, а цветы надо беречь в букете на базаре. На поляне они специально для коров растут, чтоб молоко цветами пахло», - обиженно думал кот.

- Не могу же я, как пенсионер, целый день сериалы смотреть,- злился он и взялся за пульт, чтобы выключить телевизор. Но, услышав слово «доходы», уставился на экран.

Рыжая гражданка пожилой наружности, чем-то очень похожа на дяди-Фёдорову маму, сообщила:

- Доходы у меня теперь огромные. Это раньше я – утром на работу. Вечером с работы, как крепостная крестьянка. И одеть у меня не то что шёлковых платьев, кофточки приличной не было. А теперь пишу книги. Книжка – миллион. Вторая книжка – ещё миллион. У меня теперь десять собак, пять домов и восемь дач есть. А миллионы в банках я даже не считаю.

Матроскин закрыл глаза и представил себя в прохладном простоквашинском погребе. На всех полках, тесно прижавшись друг к другу, стояли трёхлитровые банки с миллионами. Одна банка угрожающе наклонилась…

Кот вздрогнул и открыл глаза:

- Зачем мне корова? Я буду писателем.

Как стать писателем, Матроскин не знал, но понимал, что помочь ему может только библиотекарь. И он отправился в библиотеку.

Дверь в библиотеку была открыта . «Заколдованное место», - ошеломлённо подумал кот и попятился. Он уже знал, что там, где собирались двое-трое ребят, всегда крик, хохот и возня. Но здесь было тихо. Что-то не так! И только прислушавшись, Матроскин понял, что всё в порядке: дети говорили и смеялись, но негромко! – и шагнул через порог. В первую минуту кот остолбенел: среди сибирской зимы он вдруг попал в зелёное лето. На подоконниках, на стульях, на стола, на стенах стояли и висели диковинные растения с цветами и без цветов. Только картины на стене напоминали о времени года- одни зимние пейзажи. А портреты писателей над шкафом смотрели приветливо и доброжелательно.

Кот Матроскин огляделся. Вся комната была заставлена шкафами и стеллажами, плотно забитыми книгами. На красивой полке в центре стояло штук двадцать зелёных книг с надписью на корешках «А.С.Пушкин». Матроскин уважительно подумал: «Толстые. Это миллион стоят», - и вздохнул – такое ему не написать. Но, увидев на полках тоненькие книжечки, приободрился и направился к библиотекарю. Она оставила ребят, с которыми что-то искала в шкафу, и пошла навстречу:

- Здравствуй, Матроскин! Я давно тебя жду. Проходи, садись. Я расскажу тебе, что значит быть читателем.

Кот внимательно осмотрел библиотекаря. Красивая, лицо доброе, нарядная. «Наверно, тоже книжки пишет»-, подумал кот и сказал уверенно:

- Я не хочу быть читателем. Я хочу быть писателем.

Библиотекарь от удивления села на стул:

- Но для того чтобы писать книги, нужен талант.

- И что, во всех этих книжках талант? Не поверю. Откуда столько таланта взять, чтоб столько книг написать?

Писатели на портретах обиженно нахмурились. Ребята за столами и у стеллажей замолчали и прислушались.

- Талант – это дар божий. С ним рождаются. Только талантливый человек может написать такую книгу, которую захочется прочитать всем, - сказала Галина Васильевна.

Писатели на портретах дружно закивали головами.

- И купить захочется? – поинтересовался Матроскин.

- Да, и купить захотят только талантливую книгу. И работать над этой книгой придётся долго.

- Даже над такой? – кот достал с полки и показал книжку – малышку.

- Даже над такой.

- Плакали мои миллиончики! – пробормотал кот. – Ну, врушка эта писательница.

Но ему так не хотелось терять надежду заняться чем-то полезным.

- -Галина Васильевна, а, может, у меня есть талант? Ведь его сразу же не увидишь. Его видно бывает, когда вон там окажешься, - кот показал на стенку с портретами. - Ребята говорят, что вы всё знаете и хоть в чём можете помочь. Проверьте меня, может, у меня хоть маленький талантик есть.

- -Что ж, попробую. Опиши всё, что сегодня произошло в библиотеке, и принеси мне. Я твои записи пошлю на конкурс. Там в жюри люди умные и знающие сидят. Если они твою работу выделят и отметят, значит, у тебя есть талант и быть тебе писателем. А если не заметят твой рассказ, - Галина Васильевна посмотрела на ставшую несчастной кошачью морду, - я приму тебя на работу охранником. Будешь в библиотеке книги от мышей охранять. Согласен?

- -Соглашайся, Матроскин, Галина Васильевна всегда хорошие советы даёт, - посоветовали ребята.

Матроскин согласился. Когда он выходил из библиотеки, ему показалось, что писатели на портретах одобряюще подмигнули.

МЫ С ВАМИ ОДНОЙ КРОВИ!

или

НОВОГОДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НИКОЛКИ

В густом – густом лесу на берегу речки Басандайки жили – были и учились в необычной школе мальчики и девочки. А необычной школа была тем, что там часто бывали необычные гости. То солидная жаба весь урок сидит в проходе между партами, то белочки с бурундучками через форточку изучают биологию. А на урок пения прилетели не только соловьи и иволги, но даже и воробьи. Так привыкли девочки и мальчики к удивительным одноклассникам, что перестали обращать внимания на необычный вид посетителей. Только учиться старались всё лучше и лучше, ведь стыдно « плавать у доски» при каком-нибудь барсучонке, который давится от смеха, видя, как ты несёшь чепуху.

Но пятиклассник Николка всех этих лесных гостей ненавидел: они мешали ему спокойно жить. Свой принцип жизни он сформулировал так: «Чё попало!»

- Учить уроки? – «Чё попало!»

- Заправлять кровать? – «Чё попало!»

-Помочь кому – нибудь?- «Чё попало!»

И убеждали ребята Кольку жить по-другому, и сердились, и даже бойкот объявляли, но «Чё попало» пробить не могли. Просто перестали с просьбами обращаться и сторониться начали. Так бы и потратил Никола жизнь на это «Чё попало», если бы однажды в Новогоднюю ночь не произошло чудо. Заснул упрямец в своей кровати и вдруг почувствовал, как кто-то холодной и влажной рукой трясёт его за плечо. Коля открыл глаза: прямо перед ним у кровати стояла знакомая зелёная лягушка, которая так любила ходить к ним на уроки.

--Чё попало! – закричал Коля. – Чего ты сюда явилась да ещё меня будишь?

- -Пойдём со мной! Ты сегодня увидишь чудо и получишь волшебный подарок.

Николай уже хотел пробурчать, как обычно, «Чё попало!», но, услышав о подарке, передумал и быстро оделся. Вмиг в комнате всё закружилось, и Николка очутился в какой-то земляной норе. Она была полна лягушат, а знакомая жаба стояла у доски

- -Лужи теплы и хороши, – хором читали лягушата, а Жаба подчеркнула жи и ши.

- - Чё попало! Лягушки учат русский язык! Зачем он им? - подумал Николка. В классе раздался хохот.

- - - Чё попало! Они мои мысли читают, - испугался он. Строгая жаба у доски отчитала мальчика:

- Мы должны знать язык своих соседей, поэтому учим русский язык. Это понимают все лягушки от мала до велика. А ещё мы знаем язык птиц, рыб, пчёл и шмелей. Правда, последние два языка похожи. А ты не хочешь учить английский, да и русский толком не знаешь – пропадёшь! Уже сейчас твою речь никто из ребят не понимает, учительница твою тетрадь проверить не может. Совсем один останешься. А ведь мы с тобой поговорить могли бы, если бы ты не такой ленивый да безразличный был.

- Чё… - начал любимую поговорку Николка, и всё опять завертелось. Он очутился в просторном дупле. Знакомые бельчата старательно умножали 23 на 97.

- Ну, уж математика белкам нужна, как зайцам стопсигнал, - решил Николка, и его мысли снова прочитали.

- Чё попало – передразнил его какой-то нахальный бельчонок. – Да нам, белкам, эта наука нужна не меньше, чем людям. Без неё мы не будем знать, сколько шишек заготавливать на зиму. Если мало заготовишь, с голоду можно помереть. А лишнего в дупло принесёшь – пропадут орешки. А ведь это будущий кедровый лес. У нас это знают даже малыши и никогда не пропускают уроки. Не то, что ты: «Чё попало!» – передразнил он.

Николке стало стыдно. А бельчонок продолжал:

- А сейчас ты пойдёшь к волчатам на урок физкультуры.

- Ну, уж нет, спасибо, - подумал Николай. – Я вместо физкультуры всегда к врачам ходил, болезни себе выдумывал. Вдруг волки соревнование по бегу устроят, а из побеждённого новогоднее жаркое сделают. Я хочу назад в школу. Ни одного урока больше не прогуляю, все домашние задания делать буду и «Чё попало» ни разу не скажу. И подарка мне не надо. Лишь бы живым отсюда выбраться. И все – все языки выучу, какие только можно.

Только он это подумал, как кругом раздался треск, засияли огни, в небо взлетели ракеты. Николка вздрогнул и проснулся. В комнате было светло, как днём, от новогоднего фейерверка. Часы показывали 12.

Новогодний сон всегда сбывается, - подумал мальчик. – Наверно, я буду отличником. А со всеми зверюшками я обязательно подружусь.

Большая, но маленькая

Сказка

Алиса занималась очень важным делом – красила ногти. Она так увлеклась, что даже не заметила, как в комнату вошла мама:

- Тебе нравится, что у тебя вместо комнаты – свинарник? – задала мама свой обычный вопрос.

В ответ Алиса только зевнула.

- Ага, понятно… Значит к компьютеру и к телевизору месяц не подойдешь! – сказала мама.

Алиса сразу оживилась.

- Ну, мам, ну, пожалуйста!.. Я сейчас уберусь!..

- Это надо было сделать неделю назад! А ты все «завтра, завтра»! Мне это надоело!

- Ну, маам!..

- Никаких «Ну мааам!..»! Сейчас же наводи порядок!

Алиса оглядела комнату. На письменном столе и на полу были раскиданы тетрадки, журналы, мятые бумажки, фантики, упаковка из-под сока, старая перчатка – короче, чего только не было!..

«Здесь надо год наводить порядок! Что же все это время жить без телевизора и компьютера?» – подумала Алиса.

– Я не могу убираться, - сказала она маме и села на кровать.

- Почему это?!

- Потому что я маленькая!

- Значит, как бардак устраивать ты большая, а как порядок наводить, так…

- Да, я маленькая!!! Ма-лень-ка-я!!! – захныкала Алиса и раздраженно кинула подушку на пол.

- Ну-ну! Попсихуй мне еще! – прикрикнула на нее мама и вышла из комнаты.

Алиса медленно стала складывать книги на полку. Под книгами она нашла лупу, которую долго искала – она оказалась зажата между страницами энциклопедии про насекомых. Алиса, забыв про уборку, начала разглядывать картинки через лупу и бормотать про себя:

- Ну и рожи… Как будто после аварии…

Она так увлеклась, что не заметила, как в комнату залетел шершень и стал биться в стекло. Он так гудел, что казалось, даже стекло дребезжало.

Алиса побежала на кухню, откуда доносился сладкий запах выпечки.

- Ма-ам, ко мне в комнату шершень залетел, я не могу убираться, я его боюсь! – сказала Алиса, собираясь ухватить еще горячее печенье.

- Ну, так выгони его. …А сладкое – после уборки! – и мама отодвинула тарелку.

- А как я его выгоню?

- Открой окно – он сам вылетит!

- Холодно!..

- Шубу надень!

Алиса оттопырила нижнюю губу.

- Жуками пугают, печенье не дают! Наглёж!!!

Обиженная на весь мир она вернулась в комнату и достала из портфеля пачку печенья «Домино». Заначка! Одну печеньку Алиса сунула в рот, а другую положила на подоконник.

- Жужа, лети сюда! Здесь вкусная печенька-а, а сверху – форточка! – позвала она и пропела, - Good bye my love, good bye!».

Но шершень никак не хотел улетать из теплого местечка. Он забился под книжный шкаф и сердито жужжал.

Алиса тоже рассердилась и начала кричать: думала, может быть, вредное насекомое испугается и улетит. Шершень вылетел из-под шкафа и, низко гудя, перелетел в открытый ящик стола. Алиса резко дернула ящик на себя, так что все его содержимое вывалилось на пол: открытки, фантики, старый журнал, пуговицы, карандаши, наклейки, значки, старая мамина пудреница…

Жук тоже вылетел из ящика и приземлился на стол. Алиса быстро вытряхнула из прозрачного пластикого стакана карандаши и накрыла шершня. Он затих, потом повернулся к Алисе, недовольно пошевелил усиками. Ей даже показалось, что он укоризненно покачал головой и показал на нее лапкой, будто погрозил.

И вдруг…

Жук стал расти! И стол стал расти!

Алиса еле успела ухватиться за столешницу. Теперь и пол под ней полетел вниз, и она повисла в воздухе. Она болталась в пустоте, а все предметы удалялись от неё, стены раздвигались, потолок стремительно летел вверх вместе с люстрой.

Так Алиса висела до тех пор, пока пальцы ни устали – разжались, и она полетела вниз. Но падала почему-то очень долго…

Приземлилась она во что-то, похожее на снежный сугроб. Взяла в руки горсть этого странного снега. Он был совсем не холодный и не таял, а по запаху сильно напоминал мамину пудру. Алиса чихнула – от этого пудра разлетелась снежными хлопьями.

Алиса с трудом выбралась из сугроба, отряхнулась и огляделась вокруг. Рядом с ней стоял какой-то дом с длинной и очень тонкой трубой. На стене его было огромными буквами написано «Моя семья» и нарисован гигантский помидор.

За коробкой Алиса увидела высокий ствол дерева, но почему-то не круглый, а квадратный… Подойдя ближе, она увидела еще три таких же квадратных «ствола», а над ними – крышу!

От удивления Алиса медленно села на пол.

- Это стул так вырос, или я так уменьшилась?

Обхватив руками колени, она начала раскачиваться из стороны в сторону.

- Ай-яй-яй, ой-ей-ей… Ой мамочка моя, да что же это делается на свете? Какие-то жуки на людей лапами машут, потом эти люди уменьшаются… Тут надо разобраться! А может я сплю?

Алиса сжала маленькие кулачки и изо всех сил стукнула по ножке стула и тут же, ойкнув от боли, потерла руку.

- Нет, не сплю...

Алиса решительно зашагала вперед маленькими ножками. Когда она была большая, то любила размышлять во время ходьбы. Тогда к ней приходили гениальные мысли. Может, и сейчас какая-нибудь мысль появится, хоть малюю-ю-юсенькая.

«Значит так… - думала она. – Я маленькая. Какой кошмар!!! Ну ладно…Вспомним всех известных маленьких людей: Дюймовочка, мальчик-с-пальчик, эльфы и еще эти, как их… лилипуты! Нет, это все не то. Все они родились малышами. А кто был большим, а потом стал маленьким? Алиса! Моя тезка! Только она из Страны чудес! Вот! И от чтения книг бывает польза!.. Та Алиса что-то съела… или выпила… А я что? Я после школы ничего не пила. Только сок томатный, ужасно соленый! – Алиса оглянулась на дом с трубой, в который превратилась теперь коробка из-под сока. - И не ела я ничего, только печеньку. Но их я и раньше ела, и все было нормально!»

Сверху, со стола, послышалось жужжание, громкое, как гудение пылесоса. Алиса снова вспомнила, как шершень грозил ей лапкой через пластиковый стаканчик, и тоже погрозила ему маленьким пальчиком.

- Ну, я с вами разберусь! Вот выясню, кто это сделал, и… навсегда без сладкого оставлю! Мне бы только снова стать большой! Что же сделать для этого?! Надо по крайне мере маме сообщить, может, она что-нибудь придумает. Например, врача вызовет? Интересно, есть ли какие-нибудь лекарства от маленького роста.

Вдохнув побольше воздуха, Алиса закричала:

- Ма-ама! Ма-амочка-а!

Но голос ее был похож на комариный писк.

– Так меня никто не услышит. Ой, а если мама придет и случайно наступит на меня? На собственную дочь!

Надо написать ей записку! Алиса вспомнила, что во время охоты на шершня из ящика выпал карандаш. Она побежала в сторону стола. Алиса очень удивилась тому, как долго ей пришлось преодолевать расстояние до него. Будучи большой, она бы сделала несколько шагов, а сейчас… еще и через раскиданные вещи надо было переступать и перелезать. Она с трудом отодвинула большую пуговицу.

- Ну почему же я раньше не навела порядок, когда еще большой была?! – ругала себя Алиса, оттаскивая в сторону журнал. – Надо было убраться еще месяц назад…

По пути ей пришлось убирать с дороги много вещей: странные бумажные одеяла, которыми теперь казались фантики от конфет, какое-то копье со щитом – значок, который она отстегнула, придя из школы, и бросила на пол. Алиса оттащила его подальше под стол, чтобы мама не наступила и не поранилась, когда придет. Если придет…

«А вдруг она обиделась и теперь до завтрашнего дня не заглянет ко мне в комнату?! - с ужасом подумала Алиса. – С папой же она не разговаривает по три дня, когда обижается на него! Надо что-то делать…»

Алиса продолжила расчищать дорогу к столу, как вдруг на пути ей попалось граненое бревно. Она перелезла через него. Оно оказалось карандашом.

«Можно написать маме записку!» - подумала Алиса.

Она попробовала поднять карандаш – напрасный труд! Толкнула его ногой, но он лишь чуть сдвинулся с места.

Алиса села на него, как на скамейку. Тут она услышала жужжание, доносящееся со стола. Жужжал шершень в стаканчике, рядом с компьютером.

«Что же делать? - думала Алиса. – О, идея! Клавиатура! Надо напечатать письмо на компьютере. Только как до неё добраться? Ведь залезть на компьютерный стол – это все равно, что подняться на крышу небоскреба без лестницы!»

Тут она заметила, что со стола до самого пола свисает шнур зарядника от телефона, который она забыла положить в тумбочку. Алиса уцепилась за провод и полезла вверх, как по канату. Провод был шершавым и упругим.

- Только не смотреть вниз, только не смотреть вниз! – шептала она сама себе.

Голова кружилась, но Алиса героически карабкалась вверх. Расстояние до стола уменьшалось гораздо медленнее, чем исчезали силы, но она всё твердила «Я выдержу, я справлюсь». Руки и ноги тряслись от напряжения. Наконец, собрав последние силы, она влезла на столешницу и упала от усталости.

Немного отдышавшись, Алиса поднялась на ноги и огляделась. Первое, что она увидела – внимательный взгляд шершня через стаканчик.

Вблизи шершень был просто огромным! Одна его лапа была размером с руку Алисы. Он жалобно скреб пластик и печально вздыхал.

- Сейчас я освобожу тебя, - сказала Алиса. – Хоть ты такой большой, но все-таки маленький. Мы, маленькие, должны поддерживать друг друга, помогать.

Она подошла к накрытому стаканчику и навалилась на него, пытаясь опрокинуть.

- Нет, одна я не смогу... – вздохнула Алиса.

Тут она вспомнила, как легко накинула на него стаканчик совсем недавно. Легко же было ей, большой, обижать маленького.

Шершень как будто понял, и начал упираться в пластик – жесткими с острыми кончиками лапами.

Алиса отошла немного назад и, разбежавшись изо всех сил, толкнула стаканчик, так, что он перевернулся и шершень оказался на свободе.

Шершень радостно взлетел в воздух, сделал круг по комнате и сел обратно на компьютерный стол.

- Ты в форточку вылетай! Понял? В фор-точ-ку! – сказала ему Алиса и указала на окно.

Шершень благодарно кивнул, но улетать не торопился. Он внимательно смотрел на Алису, и, казалось, чего-то ждал.

- Ну, как хочешь! А я занята, мне надо письмо маме написать, а то она никогда не узнает, куда я делась.

Алиса подошла к компьютерной мышке и попыталась сдвинуть ее с места. Мышка шевельнулась, и монитор компьютера засветился.

Экран был огромным, как в кинотеатре, даже в несколько раз больше. Сейчас бы фильм какой-нибудь посмотреть, которых у нее в компьютере полно. Но ей не до этого.

Она снова навалилась на мышку и с трудом откатила ее в сторону, так что курсор на экране указал на значок «Word». Двумя руками нажала на левую кнопку мыши – один раз, другой…

- Yes! Открылся! – Алиса радостно захлопала маленькими ладошками.

Она забралась на клавиатуру. Клавиатура тоже напоминала кинотеатр – кресла, расставленные ровными рядами, только без спинок.

Алиса с трудом напечатала слово «мама» и задумалась. Что она скажет маме? Сказать ей надо очень много. Алиса вспомнила, как не слушалась, как раскидывала вещи, как пульнула в стенку лак, как спорила везде, где надо и не надо, как кричала «Я маленькая, маленькая!»… И тут она догадалась, что надо написать!

Переступая с клавиши на клавишу, она, как заклинание, написала «Я БОЛЬШАЯ». Только между некоторыми буквами получились ненужные пробелы.

Алиса ждала, что после этого она сразу же увеличится, но ничего не изменилось.

- Надо еще восклицательный знак поставить! Но я не растянусь от единицы до Shift’а!

Тут шершень подлетел к клавиатуре и сел на кнопку Shift.

Добежав по краю клавиатуре, до нужной кнопки, Алиса прыгнула на нее и на экране стали появляться восклицательные знаки.

- Есть! …Но что же еще сделать, чтобы вырасти? - Алиса посмотрела на замусоренный пол, на шершня. - Убраться, что ли?

И шершень одобрительно кивнул головой.

…Алиса даже удивиться не успела, как быстро кнопки на клавиатуре стали уменьшаться. И жук стал уменьшаться! И стол тоже уменьшался! Алиса спрыгнула со стола и радостно запрыгала на месте, а шершень летал вокруг и жужжал – наверное, он тоже радовался!

- Спасибо тебе БОЛЬШОЕ! БОЛЬШОЕ-ПРЕБОЛЬШОЕ!

Шершень снова кивнул и, сделав круг по комнате, вылетел в форточку.

Алиса закрыла пудреницу и положила ее в сундук с косметикой, поставила энциклопедию про насекомых на полку. Делала она все весело, радостно, напевая про себя известный только ей мотив.

И тут же в комнату зашла мама:

- Надо же! – удивилась она. – Алиса! Ты что, убираешься? Наверное, завтра похолодает и снег выпадет! Что с тобой?

- Ничего, все замечательно! – ответила Алиса.

- Ну, тогда пойдем на кухню, будем пить чай печеньем.

- Угу. Сейчас. Только я сама помогу тебе на стол накрыть!

- Да что это с тобой случилось?

- Ничего. Просто так хорошо быть большой!

И Алиса широкими уверенными шагами пошла на кухню вслед за мамой.

ДЕД ЕГЭ

Жили-были баба Яга и дед Егэ. Дед Егэ работал в департаменте образования. Попал он туда по знакомству, через одну секретаршу – симпатичную длинноногую кикиморку, которых на таких должностях всегда хватает.

Работал он в отделе инноваций и в последнее время занимался тем, что снимал скрепки с документов и скреплял их степлером. Часто от скуки он читал документы, которые скреплял, и втихаря кое-что в них исправлял. Он очень любил замудренные словечки и использовал их в разговоре, где надо и не надо, так, что иногда себя не понимал. Забавы ради он вставлял эти словечки в документы, которые скреплял, и ждал, что за это ему будет. Но ничего ему за это не было. То ли эти документы никто не читал, то ли эти словечки вполне подходили для департамента образования.

А баба Яга нигде не работала. Лежала целыми днями на печи да паутину с носа сдувала, и никому ничего хорошего не делала. И, тем не менее, бабу Ягу все знали – и взрослые и дети. И все боялись. А деда Егэ никто не знал, поэтому он очень завидовал бабе Яге. Он тоже хотел, чтобы все его знали и боялись.

И вот тогда он придумал очень хитрую штуку. Он стал заменять не скрепки и не отдельные словечки, а выбросил все контрольные задания, все экзаменационные вопросы, на которые уже много лет отвечали дети на выпускных экзаменах. Вместо них, на заморский манер, он внедрил в школы замудренные тесты, которые сам составил и назвал своим именем.

В департаменте образования приняли это новшество, потому что очень уважали инновации и больше всего на свете боялись отстать от времени. Из уважения все буквы в имени деда ЕГЭ стали писать заглавными.

С тех пор выпускного экзамена дети стали бояться больше, чем бабы Яги. При слове ЕГЭ у всех детей стучали зубы и дрожали коленки. На экзаменах у учеников так тряслись руки, что они никак не могли поставить галочку в нужный квадратик. И почти никто не мог набрать максимальное количество баллов.

С тех пор дед Егэ стал очень знаменитым. О нем заговорили по телевидению, радио, в газетах, журналах только про него и писали. В интернете на разных сайтах рассказывали страшные истории про великого и ужасного ЕГЭ. А вместо сказок про бабу Ягу непослушным детям рассказывают на ночь страшные сказки про деда Егэ.

ЗЛОПОЛУЧНОЕ ПИРОЖНОЕ

ИЛИ

НОРМАЛЬНЫЕ ДЖИНСЫ

Витя проснулся радостный - сегодня его день рождения! Рядом с кроватью он нашёл подарок от родителей – сотовый телефон, а на нём его любимая игра – «Street Racer».

В комнату заглянула младшая сестра Вика.

- Ма-ам, он уже проснулся!

- Нет, я не проснулся, - сказал Витя, - я в телефон играю.

Вика подошла к брату и стала смотреть.

- А дай мне поиграть!

- Не мешай.

Вика надула губы.

- А мама нам пирожное приготовила! Мне вишнёвое, а тебе шоколадное. Твоё даже вкуснее!

- А ты откуда знаешь? - посмотрел Витя на сестру.

- Я лизнула! Там столько крема!!! А еще мама торт купила!

- Ты и его, наверное, попробовала!

- Ты что! Он же завязанный!

Тут Витя решил, что пора вставать.

Он надел новые джинсы и пошёл на кухню. Мама чмокнула его в макушку:

- Долго спишь, именинник! Садись завтракать, чай, наверное, уже остыл. …А ты, Вика, положи пирожное – ты своё уже съела!

Вика с сожалением поставила тарелочку с пирожным на стул.

- Твои друзья когда придут? – спросила мама.

- Сразу после школы.

- А уроки?

Витя от удивления сел на стул.

- Мама, какие уроки!

- Ладно, сегодня можешь отдохнуть.

- А где мое пирожное?

- Как где? – мама оглядела кухню. - Вика! Куда ты его поставила.

- Туда! – Вика махнула рукой.

Витя встал и тоже огляделся. Тут в кухню вошла бабушка.

- А ты в таких штанах в школу пойдёшь? – спросила она у Вити.

- А что? Бабуль, нормальные джинсы! Сейчас все такие носят!

- Тарелочку-то не разобьешь? Она от сервиза!

Витя сделал шаг вперед, и прилипшая к его штанам тарелочка со звоном упала на пол.

Мама и Витя одновременно воскликнули:

- Мой сервиз!

- Мое пирожное!

СОЛНЫШКИНА СИСТЕМА

Мама называла Вику по-разному, но одинаково ласково. А чаще всего называла Солнышком.

Однажды, накануне Нового года, мама Вики ушла по делам.

– Веди себя хорошо, Солнышко, – сказала она перед уходом, поцеловав дочку в макушку. – С тобой Витя посидит, а я скоро буду. И папа обещал прийти пораньше – будем вместе елку наряжать.

Вите было уже тринадцать лет, и он не любил присматривать за младшей сестрой. Вику он, конечно, любил, но просто именно на сегодняшний вечер у него внезапно появились планы. Поэтому Витя сказал сестре, что она уже большая девочка, и может немного посидеть одна, а ему срочно надо заглянуть к другу.

Вика, конечно, была большой – ей пять с половиной. Когда она осталась дома одна, то почувствовала себя самой взрослой и самой ответственной в доме.

Вика стала наводить порядок в своей комнате – взрослые ведь всегда либо смотрят телевизор, либо наводят порядок, либо готовят еду. Даже некоторые папы!

– Столько дел, столько дел!.. – запричитала Вика.

И действительно, сколько надо сделать! С кошкой по кличке Белка поиграть, Вини Пуху дать игрушечный бочонок с медом… А уборки!..

Вика уложила Барби в кроватку, а Кена поставила к плите – пусть готовит ей завтрак в постель; переложила пластмассовые фигурки из «Киндер сюрприза» с одной полки на другую, освободив место для новой куклы, которую ей обещали подарить на Новый год. Вика о ней так мечтала!

Потом она уселась в кресло и, проведя ладошкой по лбу, тяжело вздохнула – утомилась, бедняжка.

– А вы что расселись? – приказала Вика игрушкам. – Ну-ка, живо убираться!

И пошла в гостиную, смотреть кино. Ведь все взрослые, сказав детям, чтобы они наводили порядок, уходят смотреть новости, чтобы быть в курсе событий.

Новости Вика хотела узнать из мультиков, но, к сожалению, в это время их не показывали ни по одной программе. Она быстро заскучала и, зевнув, выключила телевизор. Сидя на диване, она думала, чем бы заняться. Все дела, про какие вспомнила, она переделала.

Тогда Вика решила почитать. Она взяла свою самую любимую книгу – про астрономию – и посадила рядом с собой кошку Белку.

– Это – Солн-це, – показала Вика большую картинку на развороте. – А вот тут живем мы, – указала пальчиком на Землю. – Мы земляне. А тут, – теперь она показала на Марс, – марсиане. А на Юпитере живут ю-пи-те-ряне. Нет – юпитерцы! А на Меркурии… мер… мер-курицы?

Вика еще немного поразглядывала картинку, пересчитала планеты…

– А это – я, – указала она на Солнце. – Я же Солнышко! Мама всегда так говорит.

Она села поудобнее, подперла ручкой подбородок и несколько раз нараспев произнесла:

– Солнышко. Со-олнышко… – будто пробуя слово на вкус.

Раньше Вика не вслушивалась в него. Солнышко звучало для нее, как доченька, золотце, лапочка. А оказывается, Солнышко – это еще и настоящее Солнце, только маленькое. А если Вика – это Солнышко, тогда у нее тоже должны быть свои планеты, своя Солнышкина система. И где же ее взять?

«Если нету системы, то надо ее сделать!» – решила она и побежала в свою комнату.

Куклы так ничего и не убрали, но Вике было уже не до уборки – ведь она решала космические проблемы и должна была навести космический порядок!

Она хотела нарисовать себе Солнышкину систему, потом передумала и стала расставлять вокруг себя плюшевые игрушки, но они не были похожи на планеты. Зачем планетам уши, усы, хвосты и лапы? Нужно что-нибудь круглое. Надуть воздушные шарики? А вдруг лопнут, и случится космический катаклизм?

В гостиной стояла елка, на которую успели пока повесить только гирлянду. Рядом стояла большая коробка с елочными игрушками.

Вика вытащила желтый шарик и повесила его на кончик ветки, ближе к себе – это будет Меркурий. Потом взяла оранжевый – это Венера. Вика влезла на стул и повесила ее повыше. А теперь – Земля! Какой шарик будет вместо Земли? Ведь на картинках наша планета не просто голубая. Она и синяя, и зеленая, и белая, и желтая… Непонятно, какая она.

Такие же глаза Вики: никак не понять, какого они цвета. Как бы ни крутилась Вика у зеркала, они постоянно менялись в зависимости от цвета одежды и настроения. Когда ее спрашивали какого цвета у нее глаза, она отвечала: «Сегодня такие-то».

И все-таки Вика нашла для Земли подходящий шарик – он был голубым, с разноцветными разводами и серебристыми блестками.

А дальше? Вика заглянула в книжку, посмотрела, какая следующая за Землей планета... Так, Марс… Его будет сделать легко – красный шарик точно есть в коробке! Теперь Юпитер – самый большой шарик. Он ей даже в ладошки не помещался!

А Сатурн будет золотистый шарик – Вика обмотала его разноцветной мишурой – получились кольца, почти как на картинке.

Остальные шарики Вика пристроила быстро: Уран – светло-голубой, Нептун – темно-синий и Плутон – желто-зеленый.

Она выключила в комнате свет, но оказалось слишком темно. А если включить гирлянду? Мама не разрешала подходить к розетке, но ради Солнышкиной системы!

На потолке, стенах, на полу, на всем заиграли желтые, красные, белые, зеленые огоньки.

– Настоящие звезды… – восторженно прошептала Вика, наблюдая за подмигиванием огоньков. – Прямо как в космосе.

А ведь космос действительно напоминает новогоднюю елку – вокруг столько ярких звезд, словно огоньков на гирлянде, разноцветных планет-шаров, хвостатых комет, похожих на елочную мишуру и много-много другого.

Вика смотрела на елку, как завороженная.

Ни у кого нет своего космоса, ни у кого нет такой замечательной Солнышкиной системы. Все в ней как настоящее, каждая планета на своем месте.

Но ведь в центре должна быть главная звезда – Солнце!

– Так я же Солнышко! – вспомнила она. – Значит, я и есть – самая большая и яркая звезда!

Она обмоталась блестящей мишурой и стала кружиться вокруг елки, напевая: «Я Солнышко! Я Солнышко!»

И казалось, что все планеты закружились вокруг нее.

– А я дома! – крикнула мама из прихожей. – Вика, Витя! Где вы?

– Я здесь! – откликнулась Вика, не переставая кружиться.

– Иди сюда.

– Я не могу. Я Солнце!

– А у меня что-то есть!

Вика решила, что планеты могут немного покружиться без нее и побежала встречать маму.

– Мам, представляешь! Я Солнышко!

– Я в этом и не сомневалась, – мама улыбнулась.

– А еще у меня есть своя Солнышкина система! – продолжала тараторить Вика.

– Что есть?

– Система!

– Система, это хорошо, – мама сняла шапку.

– А еще… – но тут взгляд Вики упал на пакеты, с которыми пришла мама.

– Мама, а это какой сок: яблочный или апельсиночный?

– А где Витя? – спросила мама, доставая коробку с нарисованным на ней ананасом.

– Да он ушел… у него планы. А я большая девочка! – ответила Вика.

– Ты что, все это время одна была?.. – воскликнула мама. – Ну, я ему покажу – планы!

Под второй упаковкой сока была еще одна коробка.

Вика ахнула. В ней была кукла! Чудесная фарфоровая кукла в пышном многослойном платье, с такими же, как у Вики, вьющимися золотистыми волосами.

– Ух ты-ы!

– Я как увидела, сразу подумала: вылитая Вика! Настоящее Солнышко!

– Как я?

– Конечно, – мама поцеловала Вику в щечку и прошла в комнату. – Так, а ты зачем гирлянду включила? Я же говорила, чтоб к розетке не подходила! Еще игрушки вытащила – мы же договорились не трогать их, пока папа с работы не придет!

– Ну ма-ам! Это же моя система!

– Какая система?

– Солнышкина система! Я же говорю – я Солнышко! А это мои Солнышкины планеты!

– Какая же ты у меня космическая фантазерка, – засмеялась мама и поправила Меркурий, висящий на самом кончике ветки. – Ладно, поиграй еще немного, только елочные игрушки больше не доставай, мы с папой тоже хотим елку наряжать.

Вика прижала к себе куклу и закружилась с ней вокруг елки. Теперь в ее Солнышкиной системе будет целых два Солнышка, и всем планетам будет вдвое теплее и светлее!