Нарушение правил боевого дежурства, допущенное военнослужащим во время нахождения в отдыхающей смене, не исключает его ответственности по ст. 21 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления (ст. 340 УК РФ) (извлечение)

По приговору военного трибунала N-ской войсковой части от 2 фев­раля 1965 г. рядовой Е. осужден на основании п. «а» ст. 257 (ч. 1 ст. 340 УК РФ) [в ч. 1 ст. 340 УК РФ предусматривается ответственность за нарушение правил несения боевого дежурства, если это деяние повлекло или могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства. — Прим. сост.] и п. «б» ст. 240 УК РСФСР (ч. 1 ст. 333 УК РФ).

По данному делу осужден также В., в отношении которого протест не вносится.

Е. признан виновным в совершении следующих преступных дей­ствий. Находясь с 4 по 5 декабря 1964 г. в составе боевого расчета в ка­честве планшетиста пункта управления радиотехнического подразделе­ния, предназначенного для предотвращения нарушения воздушного про­странства СССР, Е. с 20 часов 4 декабря до 2 часов 5 декабря 1964 г. должен был отдыхать, однако он привел себя в состояние сильного алкогольного опьянения и после отбоя стал играть на баяне. Когда заместитель командира взвода младший сержант К. потребовал от Е. прекратить игру и лечь спать, Е. не подчинился и вместе с В. избил К. с целью принудить его отказаться от законных требований по поддержанию рас­порядка дня. В связи с этим оперативный дежурный вывел Е. из состава боевого расчета и отстранил его от дежурств.

5 октября 1964 г. Е. во время несения боевого дежурства за 1 час 20 минут до смены привел себя в состояние сильного алкогольного опьянения и не мог исполнять свои обя­занности.

С 24 на 25 ноября 1964 г. Е., будучи в составе боевого расчета в качестве планшетиста пункта управления, с 2 до 8 часов 25 ноября должен был отдыхать. Однако в 2 часа 30 минут того же числа он само­вольно ушел из части в близлежащий поселок и только в 7 часов воз­вратился к месту несения службы.

Военный трибунал Забайкальского военного округа, исключив из при­говора обвинение Е. в нарушении им 25 ноября и в ночь с 4 на 5 декабря 1964 г. правил несения службы на радиотехнических постах, сослался на то, что хотя Е. и входил в те дни в состав боевого расчета пункта управления, но допустил указанные нарушения правил не­сения службы в то время, когда находился в отдыхающей смене, т.е. когда обязанности по несению боевого дежурства не исполнял. Кассаци­онная инстанция не усмотрела в этих действиях Е. состава преступ­ления, предусмотренного п. «а» ст. 257 УК РСФСР (ч. 1 ст. 340 УК РФ).

Главный военный прокурор в протесте указывает, что кассационная инстанция необоснованно исключила из приговора обвинение Е. в нарушении им 25 ноября и с 4 на 5 декабря 1964 г. правил несения бо­евого дежурства. В протесте указывается, что Е. являлся субъектом преступления, предусмотренного п. «а» ст. 257 УК РСФСР (ч. 1 ст. 340 УК РФ), в пределах всего срока нахождения его на боевом дежурстве независимо от того, был он в момент правонарушения на пункте управления или отдыхал.

Военная коллегия находит, что кассационное определение военного трибунала Забайкальского военного округа в отношении Е. подле­жит отмене по следующим основаниям.

Как видно из приобщенных к делу документов, в состав дежурного боевого расчета входили два планшетиста, которые в течение суток по­очередно работали за планшетом непосредственно на пункте управления и поочередно отдыхали. Отдыхающий планшетист входил в состав де­журного боевого расчета и обязан был находиться в спальной комнате, размещавшейся в одном здании с пунктом управления. Он не имел права отлучаться из этого здания, поскольку в любое время мог быть привле­чен к боевой работе за планшетом на пункте управления.

Суд первой инстанции установил, что Е., заступив в 20 часов 24 ноября 1964 г. на боевое дежурство в качестве планшетиста пункта управления радиотехнического подразделения, до 2 часов ночи 25 ноября работал за планшетом. Сменившись в 2 часа с поста, он должен был до 8 часов утра отдыхать. Однако в 2 часа 30 минут 25 ноября он само­вольно ушел из части в близлежащий поселок и только в 7 часов того же числа возвратился к месту несения боевого дежурства.

Заступив 4 декабря 1964 г. в 20 часов на боевое дежурство в составе того же боевого расчета, Е. до 2 часов ночи 5 декабря 1964 г. дол­жен был отдыхать, с тем чтобы в 2 часа приступить к работе за планше­том на пункте управления. Однако Е. в это время распивал спирт­ные напитки и в связи с опьянением и избиением младшего сержанта К. был выведен оперативным дежурным из состава боевого расчета и отстранен от дежурства.

Поскольку Е. в обоих указанных случаях своими действиями на­рушил правила несения боевого дежурства, суд первой инстанции обосно­ванно признал наличие в его действиях состава преступления, предусмот­ренного п. «а» ст. 257 УК РСФСР (ч. 1 ст. 340 УК РФ).

Военная коллегия находит, что в протесте Главного военного про­курора правильно указывается, что субъектом преступления, предусмот­ренного п. «а» ст. 257 УК РСФСР (ч. 1 ст. 340 УК РФ), является военнослужащий, назначен­ный приказом на боевое дежурство, в пределах всего срока нахождения его на боевом дежурстве независимо от того, находился он в момент совершения правонарушения на боевом посту или отдыхал.

На основании изложенного Военная коллегия отменила кассационное определение военного трибунала Забайкальского военного округа от 19 марта 1965 г. в отношении Е. и дело направила на новое кас­сационное рассмотрение в тот же суд, но в ином его составе.

(Определение Военной коллегии Верховного Суда СССР от 27 ноября 1965 г. № 1н-0561/65 // БВК ВС СССР. — 1971. — № 3 (77). — С. 74—76)